Аста ла виста, беби!. Татьяна Полякова

головой:

      – Скорее всего, кто-то из приезжих. Нашли его в подворотне, возле пивнушки на Герцена. Форменный бомж. Его вполне могли отделать без особой причины, то есть для местного контингента причина, конечно, наиважнейшая: бутылку не поделили. Но потом сестра разобрала в его бормотании слово «киллер» и позвонила нам, проявила бдительность. Я приехал, послушал. Вроде бред, а вроде похоже на правду.

      – Что конкретно он сказал? – поторопила я.

      – Болтал о киллере, о встрече в баре…

      – В каком баре, когда?

      – Бар «Витязь». Не знаю, где такой. Наверное, забегаловка из самых паршивых. При мне дату не называл, но медсестра утверждает, что это двадцать первого мая, после девяти вечера.

      – И из его слов следовало, что там произойдет встреча с киллером?

      – Не-а, – покачал головой Сергеев. – Ничего из его слов не следовало. Нормальный бред, то одно пробормочет, то другое. При известном старании можно, конечно, понять и так: «К нам едет киллер, и ждать его следует в баре «Витязь» двадцать первого мая после девяти». – «При известном старании» он выделил и выразительно взглянул на Ларионова. Тот усмехнулся, а Сергеев продолжил: – Теперь, когда парня замочили, его бред лично у меня вызывает уважение и даже трепет.

      – Скоморох, – буркнул Ларионов, а Сергеев вздохнул:

      – Ну не было, не было в его словах ничего такого, что могло бы всерьез насторожить. А то, что медсестра рассказала… может, правда болтал, а может, она присочинила, насмотревшись детективов.

      – Задницу от стула оторвать было лень, так и скажи, – проворчал Ларионов.

      – Виноват, исправлюсь, – отозвался Сергеев. – Что ж, пойдем глянем, что бог послал.

      – Топай, – ответил мой спутник. – Мы уже насмотрелись.

      Сергеев отправился вслед за коллегами, а Ларионов усмехнулся:

      – Видела работничков?

      – Сергеев мент правильный, дело свое знает, а то, что лишней работы не ищет, так это вполне понятно. Я ее, к примеру, тоже не ищу.

      – Теперь у него работы прибавится, – ехидно заметил Ларионов.

      – Это точно, – кивнула я.

      – Пойдем где-нибудь посидим, поговорить надо, – предложил он.

      Мозолить глаза людям на лестничной клетке и в самом деле не стоило, раз толку от этого ни на грош. Мы ушли из больницы. Через дорогу напротив было кафе, туда мы и направились.

      Ларионов заказал пива, я решила, что меня тошнит от кофе, и попросила минералки.

      – Может, водки выпьем? – предложил Ларионов. В народе имел хождение миф о моем алкоголизме, и мой добрый друг, должно быть, решил, что я вынуждена этот порок утаивать и оттого страдать. Я еще раз невольно сравнила его с Лялиным и покачала головой.

      – Я ж в завязке, – заметила я обиженно. – Хлопну рюмку – и опять в запой. Дед давно грозился уволить меня, если за ум не возьмусь.

      – Чего ты дурака валяешь? – рассердился Ларионов. – Из тебя алкоголик, как…

      – Приглядываешь за мной, – перебила я. Он серьезно ответил:

      – За всеми. Работа такая.

      – Поговорим о работе, –