То Да Сё. Виктор Алексеевич Гончар

ЗА ДОМОМ СОЛОМОНА КАЦА

      Шатаясь, он нашёл в себе сил перевалить огромное своё тело через изгородь. Спотыкаясь и падая, он картофельными грядами выбрался из Тарковичей и пошёл к белому под вечерним туманом лесу.

      29. НАТ. УТРО. СМАРГОНЬ. ОКРАИНА У КОЛОДЦА

      Федосья крутила ворот колодца, уже и первое ведро вытянула, а как второе поднимать стала, то стон услыхала.

      Загрохотала цепь колодезная. Федосья выглянула из-за сруба и увидела: лежит на земли мужчина. Стонет.

      Всколыхнулась вся, Федосья, да и прыснула по дороге оттуда.

      30. НАТ. УТРО. СМАРГОНЬ. У ДОМА ВАСИЛИЯ

      Подбежала Федосья к конюхову дому, отдышалася и в окошко – тук. Тук-тук.

      Недолго и ждала-те, Василий на крыльцо вышел, грудь под рубахой поскрёб, на бабку уставился.

      ВАСИЛИЙ:

      – Чё те, молодка?

      ФЕДЬКА:

      – Помоги, Васюшко, мужика сташшить.

      Конюх хохотнул похабно.

      ВАСИЛИЙ:

      – С тебя, что ли?

      Да, сам-то в нужник, опроста́ться. Федосья возмущённо перекрестилась на дверь с окошечком сердечком.

      ФЕДЬКА:

      – Болтай! Дядька какой-то у колодца лежит. Кровишши на ем, – страсть! Лежит на земли, здоровенной да в годах, голова да бородишша кровью залиты, одежда порва́тая, но живой, потому как дышит часто. А, чо мне, бабе слабой делать, и понять не можу. Куды такую горищу поднять, – уму невозможно! А утро. Только-только петелы по деревне отпели. Я смотрю поле́во, – никого. Попра́во, – ни души. А он и стонет.