Освобождённый. Сергей Петрович Волошин

в будущее. Представляешь, какие-то школяры ещё в семьдесят восьмом году прошлого столетия написали записку о том, кем они хотят стать. Закупорили в бутылке, как в пиратских книгах, и бросили в Миус. Чудаки. Интересно, конечно, живы ли они, и кем реально стали?

      Максим легко вздрогнул, ибо в этот момент вдруг вспомнил про «Историю одной фотографии», ставшую фактически темой жизни для его шефа Арсения Викторовича. Максим вспомнил о том, что ему двадцать восемь лет, шесть из которых он усердно топчется на одной и той же неблагодарной ниве описания житейских историй известных в определённых кругах общества людей, которые зачастую ему не интересны сами. Но ни одна из них так и не явила собой ту историю, которая бы каким-то образом изменила его жизнь, дала новый творческий толчок, как вода оживляет усыхающее растение. Записка в бутылке с посланием в будущее? А что, это могло бы быть интересным, если по той же схеме, о которой говорил шеф, найти авторов этой записки, составив некое жизнеописание с продолжением. Это мог бы быть целый сериал. А если им заинтересовать какого-нибудь сценариста кино, или самому попробовать написать киносценарий? Из этого мероприятия можно было бы сделать и некую прибыль. У Серёги – стеклотарный магазин, а у Максима – бутылочная история.

      – Серж, с этого места подробней, если можно. Эту записку увидеть можно? Хочу сфотографировать, – внутренне трепеща как рыба, увидевшая сияющую блесну, спросил Максим.

      – Дома она, я её в файлик упаковал и в книгу по истории Таганрога положил, – тепло, словно одарил друга несметным богатством, ответил Серёга. – Заинтересовало что ли? Вот, видишь, что значит встретить старого дружбана! Эксклюзивчик!

      – Реально интересная тема могла бы получиться, – нетерпеливо задёргался Макс, уже предвкушая, как он доложит о ней редактору и тот многозначительным кивком головы утвердит её в план.

      – Да я тебе её подарить могу. Тоже мне ценность. Вообще хотел выбросить, Кукин сказал: «Оставь». Лежит давно, ждёт тебя, – громко и раскатисто засмеялся Серёга. – Напишешь репортаж, хоть ссылочку сбрось, почитаю.

      – Договорились. За кофе я плачу. А ты где живёшь сейчас?– спросил Максим, надеясь заполучить записку как можно раньше.

      – На Мариупольском шоссе возле тридцать шестой школы. Но записка у матери дома, мать, как и раньше, на Фрунзе живёт. Можем зайти в гости, если не спешишь?– предложил одноклассник.

      Профессиональная привычка делать всё и сразу, не откладывая в долгий ящик, привела Максима в квартиру матери Серёги Першина. Это была высокая стройная темноволосая женщина с ярко накрашенными губами, добрыми глазами с немного припухшими верхними веками, одетая в красного цвета длинный домашний халат с низким декольте, широко распахнутый выше колен.

      «Ничего себе! – подумал Максим, слегка опешив от внешнего обаяния хозяйки небольшой, но современно обставленной двухкомнатной квартиры. – Была бы чуть помоложе, я бы ей отдался, честно слово. Интересно получается, десять лет проучился с Першиным в одном классе, гуляли по одним улицам,