Старое поместье Батлера. Айлин Лин

горничная. – Нужно нанести микстуру, доктор Смит сказал, чтобы я так делала утром и вечером. А ещё вам её надо каждый час принимать внутрь.

      Её слова заставили поморщиться – несъедобная вязкая жижа, называемая целебной микстурой, воняла и была горькой, просто отвратительной на вкус. Я даже боялась спросить, что входит в её состав.

      – Всё, готово! – обрадовали меня, и я вернулась в исходную позицию.

      – Теперь сменить повязки, – деловито суетилась Сара, а я заподозрила её в любви к подобного рода процедурам.

      Пока девушка осторожно снимала бинты, непривычные и слишком широкие из серой плотной ткани, я старалась понять, что происходит в доме. Но было тихо. Мне стало чуточку спокойнее. Мэделин произвела на меня приятное впечатление, и, если бы ей кто-то посмел навредить, я бы по-настоящему встревожилась и расстроилась. Вот вроде и знаю человека всего ничего, а уже переживаю.

      Тем временам Сара закончила менять повязки и вернула одеяло на место.

      – Давайте подушку переложим, чтобы вам было удобнее спать. Вам не холодно? – заботливо уточнила она.

      – Нет. Если можно, не могла бы ты открыть окно?

      – Да, конечно. Но прошёл дождь, и вы замёрзнете, – засомневалась девушка.

      – Не волнуйся, распахни хотя бы немного, мне жизненно необходим свежий воздух, – я вяло улыбнулась и прикрыла веки.

      – Задуть свечи?

      – Будь добра, – апатично пробормотала я.

      День прошёл быстро и всё время в полусне, но я так устала, будто разгружала вагоны с углём.

      – Доброй ночи! – напоследок пожелала помощница и я услышала, как она тихо притворила за собой дверь.

      Сон лечит, в этом не было никаких сомнений. И я, с трудом выбросив лишние мысли из гудящей головы, в итоге всё же уплыла в объятия Морфея…

      – Грейс! – кто-то потряс меня за плечо, сначала не сильно, а потом, видать, не дождавшись реакции, как тряхнул, мои зубы громко противно клацнули, и я резко распахнула глаза. Мне ещё раз крепко сжали плечо, впиваясь стальными пальцами в плоть, и боль волной прокатилась к и без того ноющему затылку и прострелила в рёбрах. Я тихо застонала, но быстро уняв дыхание, рявкнула:

      – Руки убери! – и вышло вполне чётко. На адреналине даже села, стряхивая с себя ненавистную лапу.

      И зло уставилась на сидевшего на моей кровати мужчину.

      Это пробуждение было гораздо неприятнее предыдущего, самого первого в новом мире.

      – Ишь, раскричалась. Сейчас свечу запалю. Чего в потёмках-то сидеть, – сухо ответили мне. Незнакомец потянулся к шандалу, стоявшему на прикроватной тумбе, – грубишь отцу, вот до чего докатились.

      Так это мой новый папенька, от которого за версту несло отвратительным перегаром. И ещё чем-то кислым. Давно не мытым телом? Фу-у!

      В свете занимающегося рассвета рассмотреть его лицо не представлялось возможном, к тому же он сидел спиной к окну. Мужчина ловко зажёг фитилёк свечи, и комната озарилась приятным, тёплым светом, и вот я рассматриваю правильные черты лица человека лет пятидесяти.