Темные изумрудные волны. Федор Московцев

дуб, дуб из дубов. Недавно мы сидим на занятии, а Дубову приспичило, и он спросил соседа, как зовут преподавателя. Сосед перед этим читал автомобильный журнал, и решил подшутить. Записывай, говорит он, а то забудешь: Ягуаров Лев Леопардович. Дубов старательно записал все в блокнот, повторил про себя для надежности, и стал тянуть руку. Все, кто слышал, сидели, еле сдерживая смех – неужели этот придурок повёлся? Преподаватель обратил внимание на Дубова и спросил, что ему нужно. «Лев Леопардович», – неуверенно произнес он, и тут все засмеялись. Преподаватель невозмутимо посмотрел на Дубова поверх очков и спросил, кого тот называет Львом Леопардовичем. Все притихли. И тогда Дубов, набрав в легкие побольше воздуха, сказал уже смелее: «Вы же Лев Леопардович. У меня так записано: Ягуаров Лев Леопардович. Вот я и спрашиваю: Лев Леопардович, можно мне выйти в туалет?» Тут все полегли со смеху. Даже преподаватель улыбнулся. Он сказал: – Идите, голубчик, но после занятия останетесь. Поговорим о зоологии.

      Закончив рассказ, Андрей посмотрел на Машу. Да, он снова заслужил её смех. Он достал из шкафа одеяло и аккуратно положил на кровать:

      – Все готово. Прошу. Ванная и туалет по коридору направо, телефон – на столе. Что еще…

      Маша встала с кресла и томно потянулась. Взгляд Андрея снова скользнул по её груди.

      – Ты такой заботливый. Волшебство, мечта любой девушки, – услышал он её неестественно-развязный голос.

      Беспомощно улыбаясь, он стоял молча, борясь с желанием.

      Она присела на письменный стол, и повернулась к окну:

      – Институт через дорогу. Удобно. С утра можно выспаться. Торопиться не надо, одна минута – и ты в аудитории. Ты поэтому пошел в медицинский?

      «Знаю я эти штучки», – подумал Андрей и что-то невнятно пробормотал в ответ.

      Поняв, что её игру не поддерживают, Маша опустилась в кресло, показывая своим видом, что разговор окончен.

      «А может?..» – промелькнуло у Андрея в голове. Он мягко улыбнулся, обнажив красивые белые зубы, стараясь в свою улыбку вложить максимум обаяния. Когда заговорил, в его голосе зазвучали ласковые и дружелюбные нотки, как будто перед ним была не едва знакомая девушка, а горячо любимая сестра:

      – Извини, если что не так… Располагайся с комфортом… Пульт от телевизора…

      Взгляд его забегал по комнате.

      – … В общем, не стесняйся… Если не хочешь утром с ним встречаться, – кивок в сторону комнаты, в которой спал Михаил, – я тебя провожу.

      Маша немного покраснела, она была озадачена и смущена. Увидев, что попал в «десятку», Андрей неожиданно растерялся: Михаил не был лучшим другом, – всего-навсего «нужный человек», – но он был гость.

      – Раньше под окнами ночь напролёт шумели эти старые венгерские автобусы, уходившие в аэропорт. Родители ужасно жаловались. Теперь ходят маршрутки, они не шумят. Ты будешь спать спокойно.

      – Надеюсь, что нет… – улыбнулась она.

      – Спокойной ночи, – пробормотал Андрей, едва владея собой, и вышел, оставив девушку в недоумении.

      У