Темные изумрудные волны. Федор Московцев

раскрывать друг другу карты до конца…

      С этими словами он поднял вверх указательный палец правой руки, а лицо его сделалось таинственно-серьезным.

      – Что еще за тайна? – насторожился хозяин.

      – Большая такая тайна, – непринужденно улыбнулся гость, наблюдая за реакцией собеседника. – Кто где прячет в доме сладкое.

      Какое-то мгновение лицо хозяина оставалось удивленным, затем он громко расхохотался.

      – Какой же ты артист! Сколько тебя знаю, ты все время обводишь меня вокруг этого своего пальца!

      Насмеявшись, он вернулся к прежним расспросам:

      – Допустим, я все знаю. Но картинка почему-то не складывается. Чего-то не хватает. Какой-то незначительной детали, без которой ничего не понять.

      Гость задумался. Через широкие панорамные окна вгляделся в безграничную синюю даль, словно пытаясь там найти ответ. Люди и события потянулись длинной вереницей на зов его воображения. Что-то, помимо воли, с неизбежностью стихии влияло на его решения. И где-то был простой ответ – что это такое?

      Эта головоломка – дать простое, но всеобъемлющее объяснение сразу многим вещам – вдруг всецело завладела им.

      «Что, если попробовать объяснить явление указанием на его истоки? – размышлял он. – Ведь начало имеет определяющую моделирующую функцию – оно не только свидетельство существования, но и замена более поздней категории причинности. Тогда другой вопрос начинается: как все началось?»

      Тёплая волна прилила к сердцу.

      Он вспомнил картину, хранящуюся в кладовке. На ней в полный рост изображена девушка. Обнаженная, она бежит к морю по вспененной полосе прибоя. Она беззаботно улыбается, и во всей её легкомысленной непринужденности читается жизнелюбие и влюбленность в собственное стройное тело. Жизнерадостная и веселая, она торопится навстречу своему счастью. Небо кажется пустым и как будто туманным, но это не пустота и не туман, а какой-то тихий неестественный свет. Ограниченная живопись произвела необъятное – на полотне фигура, казалось бы, стесненная в малом пространстве, и, несмотря на это, всё необъятно, всё неограниченно! Написано не для глаз, всё обнимающих во мгновенье и на мгновенье, но для души, которая, чем более ищет, тем более находит.

      «Какую власть имеют воспоминания! – подумал он. – Сколько лет прошло, а я все помню. Человек может объехать много мест, встречать необычайных людей, пережить множество разнообразных ощущений, достичь высот, упасть с них, перерасти самого себя, и вдруг вспомнить одно событие и почувствовать, что все пережитое – мираж в пустыне, не стоящий внимания».

      Глава 1

      Июнь 1996 года

      Волгоград

      Светло-бежевая «шестерка» Жигули выехала из города и, оставив вправо от себя милицейский пост, а влево – дорогу на аэропорт, двинулась по московской трассе. Утренняя прохлада врывалась в открытые окна. Там, где небо сливалось с землёй, поднималось кроваво-красное солнце. День обещал быть жарким.

      Сидевший на переднем сиденье неряшливо одетый худощавый блондин спросил:

      – Послушай, Трезор, эти наши