Долгое дело. Станислав Родионов

окинув Рябинина рассеянным взглядом, – он тоже посмотрел на нее краем глаза, потому что заглядывали часто: ошибались комнатой, кого-нибудь искали или просто хотели увидеть живого, не телеэкранного следователя.

      Рябинин держал пакет, вспоминая тот выезд… Пирожков была ровно дюжина – Лида давала их с расчетом на всю оперативную группу. По два пирожка съели Петельников, Леденцов, судебно-медицинский эксперт и шофер дежурной машины; по одному съели понятые. Окаменели пирожки Рябинина, который писал тогда протокол осмотра и ему было не до еды…

      Женщина опять заглянула, обежав кабинетик таким взглядом, словно тот был министерским. Теперь Рябинин посмотрел на нее чуть пристальнее, но она захлопнула дверь, заметно смутившись и полыхнув чем-то красным.

      Рябинин не знал, что делать с пирожками: съесть их было невозможно, а выбросить то, к чему прикасались Лидины руки, он не мог. Улыбнувшись, Рябинин завернул их и опустил в карман плаща…

      Женщина – оказывается, красной у нее была огромная шляпа – в третий раз открыла дверь и опять сумела окинуть крохотный кабинетик широким и высматривающим взглядом, от которого Рябинину и самому показалось, что у него за спиной кто-то стоит.

      – Вы кого-нибудь ищете?

      – Мне нужен Рябинин, – приятным грудным голосом ответила женщина.

      – Я – Рябинин…

      Она улыбнулась, как бы извинив его за непонятливость, и повторила:

      – Мне нужен следователь прокуратуры Рябинин.

      – Я и есть следователь Рябинин, – вновь проявил он непонятливость.

      Теперь ее рассеянный взгляд остановился на следователе, как сфокусировался, – она старалась понять его слова.

      – Вы… Рябинин?

      – Да. А что?

      Она вдруг покраснела хорошей полнокровной краской, сливаясь лицом с цветом своей шляпы.

      – Извините меня ради бога… Я думала, что следователь выглядит чиновником. Представляла вас пожилым, недобрым, обрюзгшим…

      – Пока не обрюзг, – буркнул он, тоже слегка краснея.

      – Вы похожи на скандинава, – решила женщина.

      Она уже была в кабинете: крупная, яркая, породистая. Рябинин сделал неопределенное движение, смысл которого и сам понял не сразу, – подавленное желание встать. Но она села, положив перед следователем повестку, а перед собой – бордовую шляпу, которая заняла полстола. Калязина Аделаида Сергеевна.

      Рябинин записывал анкетные данные с каким-то неожиданным удовольствием, словно ему нравился и год ее рождения, и ее работа, и адрес… Причину этого удовольствия знать он не хотел. Он не чиновник, чтобы копаться. Он и не пожилой – средних лет он. Видимо, добрый – со стороны виднее. И не обрюзг, потому что дома работает с гантелями и резиной. И похож… на этого – на скандинава…

      – Причину вызова знаете?

      – Разумеется, – вздохнула Калязина. – Недоразумение.

      – Недоразумение?

      – Скажите, разве я похожа на преступницу? – почти радостно спросила она, уверенная в ответе, потому что теперь была его очередь