Танцующая для дракона. Небеса в огне. Марина Эльденберт

что каждая косточка в теле превратилась в раскаленный стержень, по которому побежал ток.

      – Ладэ, я неясно выразился? – жестко произнес он. – На съемочной площадке мы друг друга не цепляем.

      Вот лучше бы молчал, честное слово.

      Я приблизилась к ним, точнее, к нему: Сибрилла-ума-хватило отскочила в сторону, в кои-то веки не грациозно, иначе я бы ее просто отпихнула в сторону.

      – Да ладно? – спросила, глядя ему в глаза. – То есть цеплять – это только тебе позволено?

      – Следи за своим языком, Ладэ.

      – Это ты следи за своим, – хмыкнула я. – А то лезет во все труднодоступные места всех легкодоступных особ, которые мне потом сообщают об этом, очевидно, с целью наладить отношения.

      После этого, не считая театрального вздоха со стороны, и шагов вальцгардов, явно посчитавших обстановку накалившейся, над нами повисла тишина. Сквозь заливающий темные глаза Гроу зеленый огонь, отчетливо проступали вертикальные зрачки, черты лица обретали знакомую звериную хищность.

      – Извинись, Ладэ, – произнес он.

      – Перед кем? – уточнила я.

      – Сначала перед Ритхарсон.

      Ага, щас. Десять раз.

      – Ну, если Ритхарсон для начала извинится передо мной, – я сложила руки на груди. – Потому что у меня серьезная моральная травма. Ее откровения по поводу совпадения ваших фитильков повергли меня в глубокий эстетический шок, потому что признаться честно, мне откровенно начхать, что там у вас горит, и в каких местах.

      Зрачки дернулись, располосовав радужку.

      – Штраф, – сказал Гроу, если можно так назвать рычание, в которое вплеталась человеческая речь. – В размере десяти процентов от гонорара.

      Из-за низких интонаций буква «р» располосовала сгустившееся напряжение, как если бы к нам сюда и правда спустился дракон.

      До меня дошло, что он сказал, только когда я выдрала себя из гипнотического поля зеленого огня, отвлекшись на вальцгарда.

      Штраф, значит?!

      Мне?!

      – Да подавись, – сказала я и попыталась его обойти, но мне шлагбаумом планшета перекрыли дорогу.

      – Второй будет двадцать, Ладэ. Учти это.

      Краешком планшета меня подвинули назад: чтобы не мешалась на пути, видимо. Драконьим взглядом тоже зацепило самым краешком (потому что основной предназначался точно не мне), и этого хватило, чтобы внутри полыхнул огонь. Я дернула планшет из режиссерских рук и шваркнула им в ближайшее дерево. Как раз над головой Сибриллы, она едва успела пригнуться, закрывая голову руками.

      Хрясь!

      Режиссерская навороченная штуковина приказала долго жить, свалившись прямо к ногам резко побледневшей ледянессы.

      – Выписывай второй, – процедила, глядя Гроу в глаза, кивнула себе за спину. – И это не забудь включить в счет.

      Крылья носа дракона хищно дрогнули, но я уже его обошла.

      И, не оборачиваясь, направилась к реке.

      С таким настроем не сцену номер семнадцать играть, а драконов останавливать, но драконов тут поблизости не наблюдалось. Точнее, наблюдалось целых