Танцующая для дракона. Небеса в огне. Марина Эльденберт

поэтому допустили первую леди в Пустоши? – это уже журналистка с косой челкой.

      – Моя жена пошла со мной, потому что это и ее мир тоже. Ее город. Ее страна.

      – И вы так спокойно об этом говорите? – снова репортер из Флангстона. – Раньше супруги правящих не выходили в Пустоши вместе с мужьями.

      – Раньше супруги правящих не оборачивались, – ответил Рэйнар, чем вызвал волну смеха, ветерком пронесшуюся по залу.

      – И все-таки, – не унимался мужчина. – Вы ею рисковали. Почему?

      – Позвольте, я отвечу на этот вопрос? – Леона подняла руку. – Мой муж никогда не станет мной рисковать.

      – Значит, вы пошли с ним не потому что его силы могло не хватить, чтобы развернуть драконов?

      Ауч.

      Леона посмотрела на говорившего так, что на его месте я бы превратилась в паленый хвостик набла и с шипением испарилась прямо в воздухе. Точнее, выражение ее лица осталось безукоризненно-вежливым, только в глазах мелькнуло ну очень знакомое мне выражение: подпалит – и не заметит.

      Моя сестра!

      – Я пошла с ним, потому что это мой долг. Мой долг стоять на защите города, когда такое происходит.

      – Долг женщины?

      Тут уже мне захотелось поджечь этому журналисту хвост. Честно – я бы, наверное, подожгла, но Леона отразила провокацию совершенно спокойно:

      – Долг первой леди. В древности иртханессы вставали плечом к плечу со своими мужьями.

      Серьезно?!

      – Но мы-то с вами живем сейчас.

      – Верно. Мы современная семья, и мне вовсе необязательно сидеть где-то, когда в Пустоши волнения.

      – Вы настолько уверены в своем муже?

      – А вы в нем сомневаетесь?

      Журналист стушевался, и этого замешательства хватило, чтобы Рэйнар поднял руку:

      – Мы отклонились от темы. Прошу, вопросы по существу.

      – Значит, драконы просили о помощи? – поднялась рыженькая журналистка с пышной копной волос. – Почему?

      – Это связано с защитными полями, растянутыми над Аронгарой.

      Ленард ткнул меня локтем в бок. Я посмотрела на него краем глаза, поймала вопросительный взгляд, и тут же вернулась на пресс-конференцию.

      – С теми, что оберегают города?

      – Именно. Как вы знаете, их воздействие таково, что не позволяет драконам заходить в мегаполисы. Достигается это частично за счет технологий, частично – за счет магии. Попадая под воздействие такого поля, драконы чувствуют себя некомфортно, если можно так выразиться. Точнее, некомфортно они себя чувствуют даже в пределах эха, как мы называем остаточные волны защиты, именно поэтому звери редко выходят из глубин пустошей. Но сейчас ситуация такова, что пламя иртханов стало сильнее.

      Рэйнар обвел взглядом собравшихся.

      – Как я уже говорил, сейчас наша сила на уровне тех времен, когда иртханы свободно оборачивались драконами. Это приводит к тому, что эхо защитных полей распространяется все дальше, сжимая границы обитания драконов. Земель, пригодных для их жизни, становится все меньше.

      – То есть вы хотите сказать, что…

      – Если