Танцующая для дракона. Небеса в огне. Марина Эльденберт

С десятого раза.

      Когда пошел набор номера, облегченно вздохнула – до той самой минуты, пока мне бодрым голосом автоответчика не посоветовали идти подальше. То есть перезвонить позже или оставить голосовое сообщение.

      Да чтоб вас!

      Я выпуталась из-под одеял, плотнее запахивая халат, и только тут обратила внимание на стоящую в центре комнаты сумку.

      Вещички! Родные мои!

      Никогда в жизни так не радовалась своим драным джинсам и линялой футболке длиной по пятую точку.

      – Выйдите, – сказала вальцгардам, – мне нужно переодеться.

      – Вы можете переодеться в ванной.

      Я, дракона вашего за ногу, хочу переодеться здесь!

      – Не выйдете, значит?

      Выражения лиц мужчин однозначно говорили, что нет.

      – Ладненько.

      Я вытащила присмотренные джинсы и майку, кажется, ту единственную, которую еще не надевала в Ортахарне, треугольник белья, а потом повернулась к вальцгардам спиной и сбросила халат. Кажется, со стороны двери донесся какой-то странный вздох. Судорожный такой, но я не обернулась. Я их просила выйти? Просила. Так что теперь пусть сами пеняют на себя.

      Натянула трусики, влезла в джинсы и майку, после чего вскинув голову, прошествовала мимо очешуевших мужчин в ванную. Расчесываться, то есть продирать свои лохмы, потому что перед сном мне не хватило сил это сделать, и сейчас они торчали в разные стороны.

      Интересно, Сибрилла когда-нибудь так выглядит?!

      После душа.

      С Гроу.

      Рука сорвалась, и расческа бодро улетела в сторону душевой кабины. В который раз обозвав себя самкой оцехарры, резко нагнулась, чтобы ее поднять, и у меня потемнело перед глазами.

      «Вниз, – в голове зазвучал голос Мелоры. – Вниз. Вниз… Вниз!»

      Реальность начала расползаться пятнами, уступая место балкону и высоте, поглощающей меня без остатка, голова закружилась, и я поняла, что падаю. Падаю прямо в эту бездонную пропасть раскрывшихся подо мной нижних этажей.

      Пальцы судорожно царапнули матовое стекло, и я кулечком повалилась на пол, прямо к расческе. Осознание этого накрыло, когда встроенные светильники перестали кружиться перед глазами двойной каруселью. Светильники, может, и перестали, а вот сердце ухало барабаном, руки тряслись, а по спине струился холодный липкий пот.

      Оттолкнувшись ладонями, приподнялась и привалилась к дверце душевой кабины.

      Подтянув колени к себе, зажимая в руках расческу, я смотрела на свою растянутую по глянцевой поверхности физиономию с глазами, размеру которых мог позавидовать мультяшный виаренок.

      Что это, драконы меня дери, только что было?!

      Я в обмороки не падаю принципиально, ну ладно, может и не принципиально, но не падаю же. И какой чешуи у меня радиопомехи в виде голоса Мелоры?

      Как-то очень не в тему вспомнились слова Рэйнара о том, что ментальное вмешательство может привести не к самым приятным последствиям. Собственно, поэтому за него и судят так строго, и что он вообще имел в виду, когда говорил о «не самых приятных последствиях»? Мелора вкатила мне