Альма. Ветер крепчает. Тимоте де Фомбель

ребёнок способен на всё. Вспоминает, какое упрямое лицо было у него в последние дни. Почему с начала дождей он вечно где-то пропадал? Почему возвращался вечерами такой усталый? Что он замышлял?

      Мози лезет вверх по склону, ведущему к расщелине. На скалах вокруг водопады почти иссякли. Может быть, там уже несколько дней как нет воды. Мози всем сердцем на это надеется. Он любит, когда долина становится неприступной, укрывая их семью от всего.

      Но, забравшись на вершину, он видит, что вода ещё осталась. До первых шипов не глубже метра. Однако хватит, чтобы переплыть.

      А в грязи – детские следы.

      Несколько секунд он стоит над расщелиной.

      И вспоминает день, когда причалил сюда под дождём. Это было так давно.

      Вместе с Нао они вывели пирогу на мель, поднялись по чёрным камням. Они не знали, на какой ступили берег. Два выбившихся из сил беглеца – они знали друг друга считаные дни, но уже были одним целым.

      Мози спускается ко входу в пещеру, где они провели первую ночь, почти двадцать лет назад. Они проспали в ней вместе, будто выброшенные на необитаемый остров. Наутро вся вода ушла из оврага. Долина сомкнулась за ними.

      На заре, глядя на свет, Нао сказала:

      – Изейя…

      На языке око это значит «ладонь».

      Долину назовут Изейя.

      Было утро. Они совсем не знали, где оказались. Им хотелось есть и пить. Сидевший на камне вдали леопард смотрел, как они вылезают из пещеры. Однако тем утром, после всего пережитого, после мира, откуда они сбежали, Нао и Мози знали: если всю оставшуюся жизнь им придётся бороться лишь с голодом, жаждой и дикими зверями, это будет раем.

      И они оказались правы, потому что, едва был построен дом на смоковнице и дети появились на свет, Изейя на долгие годы стала для них куда лучше рая.

      Теперь Мози заходит в пещеру.

      Вся сладость воспоминаний разлетается от его крика.

      Пироги на месте нет.

      Кто мог её взять, если не Лам?

      Мальчик ушёл. Он покинул их дикую крепость.

      5. Быть по ту сторону

      Нао не слышала, как муж подошёл к дому, но спиной почувствовала его тень, когда он встал в дверях.

      Она оборачивается.

      Мози стоит в закатных лучах, против света. В руках у него перепачканный землёй чёрный кожаный свёрток. Это остатки его прошлой жизни, завёрнутые в плащ и перетянутые ремнём. Свёрток, который его жена хотела стереть из памяти, однако узнала сразу. Когда они прибыли в долину, Мози закопал все свои вещи.

      Нао тихо встаёт. И наконец различает его лицо, несмотря на слепящее вечернее солнце. Он говорит:

      – Лам сбежал. Он нашёл пирогу.

      Нао смотрит на него потерянно, будто он говорит на незнакомом языке.

      – Если я не пойду за ним до темноты, – продолжает Мози, – проход закроется.

      Нао хотела бы не понимать летящих на неё слов, но – поздно, они уже вонзились ей в сердце. Уйти – значит покинуть долину на целый год. Вернуться до следующих больших дождей невозможно.

      – Я вернусь с Ламом, – шепчет Мози. –