Сибирский ковчег Менделеевых. Вячеслав Софронов

мы на днях одного мужика подозрительного. Вроде и паспорт при нем, и ни в чем худом он не замечен, но вот видели его несколько раз, то на берегу возле переправы, то на базаре, то возле тюрьмы каторжной. Запомнили, нам донесли, мы его, голубя, привели под белы ручки в участок, допрос устроили…

      – И что, – нетерпеливо поинтересовался Менделеев. – Я к нему какое отношение имею? Может, спутали меня с кем?

      – Дайте договорить. Вот наш начальник, когда я про вас ему рассказал, велел попросить милостиво, чтоб поговорили вы с ним…

      – С кем? С вашим начальником? О чем и зачем мне с ним говорить? Что-то я вас, дорогой Елизар Иванович, никак не пойму.

      – Нет, с начальником нашим говорить не требуется, а ежели что, он вас к себе сам попросит. Пока он желает, чтоб вы с мужиком тем, который у нас в кутузке сидит, потолковали.

      – Все одно не пойму, о чем мне с ним говорить следует, когда на то вы есть и как в том помочь могу?

      Пристав в расстройстве хлопнул ладошкой по столу, выдохнул воздух и начал снова:

      – Думаем мы, не тот он человек, за кого себя выдает, не зря он возле тюрьмы околачивается…

      – И что с того? Мало ли, куда тот или иной человек пойдет. Вот я, к примеру…

      В это время Мария Дмитриевна, стоя в соседней комнате, внимательно прислушивалась к их разговору. Насторожилась и Паша, которая, судя по всему, никогда не имела дел с полицией и на ее лице читался страх.

      – Что, страшно стало? – спросила ее Мария Дмитриевна.

      – Еще как. Чего это он вдруг к вам заявился? Неужели мужа вашего увести может? Вот меня страх и берет. Я их, околоточных, ежели на улице встречу, спешу спрятаться где. Или на другую сторону перехожу.

      – Нечего их бояться, они только воров да разбойников ловят, а мы – люди честные. Потому до нас им никаких дел не должно быть.

      – Чего же он тогда пожаловал? Никак не пойму! И вот ведь сидят, говорят с Иваном Павловичем, будто старые знакомые.

      – То он о другом человеке говорит, что у них под караулом находится. Вот и просят Ивана Павловича побеседовать с ним.

      – Зачем? – опять не поняла та.

      – Ой, откуда я знаю. Выйду, однако, я к ним, а то они еще битый час будут воду в ступе толочь.

      С этими словами она решительно шагнула в комнату, служившую им одновременно гостиной и столовой, и сдержанно поздоровалась с полицейским. Тот, поднявшись, поприветствовал ее и вновь сел на место.

      – Не помешаю? – спросила Мария Дмитриевна. – Если у вас какие секреты, то мы с прислугой можем пойти прогуляться.

      – Какие у нас могут быть секреты? – затряс головой пристав. – К слову сказать, я ведь с вашим батюшкой знаком. Как его здоровьице будет?

      – Спасибо, все так же – ответила она, а потом, положив руку на плечо мужа, спросила: – Ничего, если послушаю, о чем вы тут беседуете? Может, полезной в чем окажусь. А тот вы, как посмотрю, друг дружку понять не можете.

      Иван Павлович вопросительно глянул на своего собеседника, тот благодушно кивнул, промолвив:

      – Ну, конечно. Почему