Остракон и папирус. Сергей Суханов

корабля стояла на коленях другая девчонка, пока самого Батта двое моряков держали за руки. Третий приставил к его горлу нож.

      Заставляли смотреть, как ее насилуют, а потом еще глумились над трупом. Брат не смог защитить сестру… Батт сглотнул, но тут же взял себя в руки.

      Надсмотрщик остановился рядом с жертвой. Ухмыляясь, замахнулся плетью. От хлесткого удара на голом плече рабыни вздулся рубец. Она дернулась и завыла от боли.

      Краснорожий снова замахнулся, однако ударить не успел.

      – Стоять! – неожиданно рявкнул Батт.

      Надсмотрщик в недоумении уставился на чужака. Еще не хватало, чтобы прохожие горлопаны указывали ему, что делать можно, а чего нельзя. Геометрический узор из меандра и спиралей на руках и шее тоже не говорит ни о чем, кроме того, что этот наглец – эллин.

      Потом спросил:

      – Ты кто?

      – Ты ее продаешь? – задал наксосец ответный вопрос.

      – Сука! – прорычал краснорожий, не ответив, и поднял плеть.

      Брошенный наксосцем камень больно ударил его в плечо. Надсмотрщик рванулся к забору. Но достать чужака плетью не смог, тогда он в ярости затряс жерди.

      – Так с товаром не обращаются, – Батт говорил спокойным уверенным тоном. – Значит, ты не хозяин, иначе берег бы свое добро.

      – Хозяин, не хозяин… Какое твое собачье дело! – горячился краснорожий. – Проваливай, пока не наваляли!

      – Ладно, – уступчиво согласился наксосец, – тогда иди сюда и наваляй.

      Батт с показной неторопливостью расстегнул портупею.

      Отшвырнув плеть, надсмотрщик ринулся к воротам. Отодвинул засов, выскочил наружу. Пошел на чужака с грозной гримасой на лице. Он был уверен: сейчас этот наглец от боли выпучит глаза, как опущенный в кипяток рапан.

      Его остановил удар ногой в живот. Но чтобы свалить ветерана, пусть даже сменившего опасное, хотя и почетное место в фаланге на спокойную службу в лагере для рабов, одного пинка мало. Выпрямившись, краснорожий прорычал ругательство, а затем мощно махнул рукой. Лицо от натуги покраснело еще больше.

      Наксосец ушел в сторону, но тут же впечатал кулак под ребра надсмотрщику. Тот словно наткнулся на стену – согнулся, прижимая ладонь к боку. Сильный удар в челюсть швырнул его на спину.

      На шум из барака выбежали еще двое громил. Бросились на помощь товарищу, однако остановились, увидев за изгородью хмурые рожи пиратов. Наксосцы нагло таращились на лагерную охрану, демонстративно достав ножи. Да и толстые палки выглядели угрожающе.

      Батт надавил подошвой крепиды краснорожему на горло.

      – Где управляющий?

      – Гелесибий скоро вернется, – глухим от натуги голосом прошипел тот.

      – Я подожду, – процедил наксосец. – Как зовут девчонку?

      – Фракка, мы так всех фракийских рабынь называем.

      – Я ее покупаю… Приведи фракку в порядок, иначе она уйдет по цене овцы… Хозяин тебе этого не простит… Понял?

      – Да, – голос надсмотрщика звучал без прежней уверенности.

      Когда