Сахарный вор. Нэнси Мауро

толпе, пока мы раздавали коробки с «Персидскими». Хотя внешне я выглядела как что-то среднее между девушкой из гарема и танцовщицей живота, все называли меня персидской принцессой. Лицо открыло мне дорогу в жизнь, и, хотя мне было всего восемь лет, я интуитивно понимала, что мне выпал шанс стать полезной для отца.

      Семейный бизнес и так процветал, поэтому дяде Данте понадобились годы, чтобы убедить отца рекламировать «Персидские». Тот всегда полагал: если они и так популярны, то зачем тратить лишние деньги? Мистер Беннетт, прежний владелец, даже не потрудился повесить вывеску снаружи! Когда Данте напомнил, что мистер Беннетт чуть не довел бизнес до банкротства (именно поэтому два кузена-иммигранта смогли его выкупить), мой отец, наконец, сдался.

      Когда мужчины отправились подписывать рекламный контракт с журналом «Кроникл», это был один из редких случаев, когда отец взял меня с собой. Я сидела на мягком кожаном диване в задней части комнаты, пока отец и дядя наблюдали, как менеджер по продажам хмурился над предложенным слоганом, который они ему принесли.

BENNETT’S BAKERY.РОДИНА БУЛОЧКИ «ПЕРСИДСКАЯ»!

      Он оглядел их снизу вверх.

      – Что это, черт возьми, такое?

      – Объявление – для публикации в вашей газете. – Дядя Данте наклонился вперед над столом, округлые плечи его пиджака угрожающе расползлись по швам. – А ты думаешь, мы здесь зачем?

      – Это я понимаю. Но почему меня должно это зацепить?

      Отец свирепо глянул на менеджера по продажам. Данте отвечал за заключение сделок и ту механическую работу, которая так необходима для дела. Но Фрэнсис был кондитером, и объяснять свою работу было ниже его достоинства.

      – Это наш бестселлер, «Персидская». Булочка из поднявшегося теста с корицей. – Потом он описал спиралевидную форму маленькой выпечки и то, как она тает на языке.

      – Мне все еще плевать, а вы потратили целых пять минут на объяснения. – Менеджер постучал карандашом по столу. – Нужно придать им индивидуальность, чтобы они соответствовали своему названию. Скажите людям, что ваши булочки заставят их почувствовать себя Лоуренсом Аравийским. «Сезам, откройся», ну и все такое. Что нужно сделать, так это… – Он внезапно запнулся, заметив что-то в расщелине между двумя горами, которые представляли собой мои отец и дядя.

      – Ну, привет, красавица.

      Дядя с отцом обернулись, ожидая увидеть в дверях какую-нибудь сногсшибательную красотку, но на диване оказалась только я.

      – Это просто моя дочь, – нетерпеливо отмахнулся отец. – Она нам не помешает, заканчивай свою мысль.

      Но мужчина выдвинул ящик стола и, не торопясь, просмотрел содержимое. Наконец он достал леденец и встал, чтобы отдать его мне.

      – Ты хорошая девочка, да?

      Он возвышался надо мной, предлагая конфету. В восемь лет я привыкла, что на меня так смотрели. Люди делали это постоянно, но обычно с безопасного расстояния. Сейчас же было слишком близко, казалось, что меня вдыхали, и я знала достаточно, чтобы понять, что мне это не нравится.

      – Давай