Сахарный вор. Нэнси Мауро

но что еще важнее, наша выпечка всем нравилась. Конечно, успех пекарни не был прямым следствием моих усилий, но отец стал замечать меня. У других детей были папы, которые отвозили их в школу и учили кататься на велосипедах. Мой же был призраком, исчезавшим к тому времени, как я просыпалась утром, и приходившим домой измученным, покрытым тонким слоем муки. Теперь же он видел меня, время от времени поднимая большой палец вверх или похлопывая по плечу. За ужином он просил меня рассказать, сколько людей пришло на мероприятие, делая удивленное лицо, вне зависимости от того, сколько народу, по моим словам, там было. К тому времени, когда мне исполнилось двенадцать лет, мы выиграли тендеры на оптовую продажу хлеба школам, потом больницам, бумажной фабрике и кафетериям на элеваторах. Это были основные предприятия нашего города, и неожиданно причудливая пекарня, управляемая иммигрантами, начала делать их «хлеб насущный».

      Что касается Стеллы, то она сдержала обещание «заняться» мной. Но и ее звезда взошла на небосклоне. Она была избрана президентом Итальянского женского благотворительного общества примерно тогда, когда наплыв толпы стал для нас невыносимым. Во время нашего последнего появления ее окружили еще до того, как она успела достать дюжину коробок с выпечкой из фургона.

      – Это работа не для женщины, – увещевал ее отец, рассматривая вмятину на задней двери, оставленную голодной толпой. Тетя же молча наслаждалась результатами своей работы.

      – Я подменю тебя на выходных, – сообщил он ей. – Пойду вместе с Сабин.

      Я нервничала всю неделю перед первым появлением в качестве персидской принцессы вместе с отцом на игре малой лиги в парке Джорджа Берка. Что, если никто не придет за бесплатными «Персидскими»? Он разочаруется во мне и вернет меня тете. Но трибуны были полны, и когда я вышла на поле, держа перед собой коробку с выпечкой, тут же почувствовала энтузиазм толпы.

      Предполагалось, что дети встанут в очередь, а отец установит складной стол. Вместо этого в них проснулся менталитет пчелиного роя. Они подошли ко мне, потянувшись к огромной картонной коробке. Сначала так делали только самые маленькие, поэтому мне достаточно было поднять ее над головой. Но потом их сменили дети постарше. Некоторым было по десять-двенадцать лет, и они были гораздо выше. Меня тут же сбили с ног, коробка вылетела из рук. Я почувствовала на себе сокрушительный вес детей, ничего не видела, уши наполнились их криками и радостными возгласами, но я не могла различить ни слова. Кто-то пнул меня в грудь. Я даже кричать не могла, из меня будто выдавили весь воздух, собственные фанаты чуть было не похоронили меня заживо. Как только руки и ноги занемели, нагрузка начала спадать. Я различила пятно солнечного света, потом еще одно, и вот детей чудесным образом оторвали от меня и расшвыряли по сторонам. Отец наклонился и поднял меня с земли. Он натянул упавшие бретельки костюма обратно на плечи, его лицо было цвета грязной воды. Он стер что-то с моего лба, а затем встал и, держа меня