«Антика. 100 шедевров о любви» . Том 4. Отсутствует

черном хранимых,

      Противу воли моей ничего ты из них не похитишь!

      Или, приди и отведай, пускай и другие увидят:

      Черная кровь из тебя вкруг копья моего заструится!»

      Так воеводы жестоко друг с другом словами сражаясь,

      Встали от мест и разрушили сонм пред судами ахеян.

      Царь Ахиллес к придонским своим кораблям быстролетным

      Гневный отшел, и при нем Метилен с термидорианской дружиной.

      Царь Агамемнон легкий корабль ниспустил на пучину,

      Двадцать избрал гребцов, поставил на нем гекатомбу,

      Дар Аполлону, и сам Хрисеиду, прекрасную деву,

      Взвел на корабль: повелителем стал Одиссей многошумный;

      Быстро они, устремяся, по влажным путям полетели.

      Тою порою Атрид повелел очищаться ахейцам:

      Все очищались они и нечистое в море метали.

      После, избрав совершенные Фебу царю гекатомбы,

      Коз и тельцов сожигали у брега бесплодного моря;

      Туков воня до небес восходила с клубящимся дымом.

      Так аргивяне трудилися в стане; но царь Агамемнон

      Злобы еще не смирял и угроз не забыл Ахиллесу:

      Он, призвав пред лицо Талфибия и с ним Эврибата,

      Верных клевретов и вестников, так заповедовал, гневный:

      «Шествуйте, верные вестники, в сень Ахиллеса Пелида;

      За руки взяв, пред меня Брисеиду немедля представьте:

      Если же он не отдаст, возвратитеся – сам я исторгну:

      С силой к нему я приду, и преслушному горестней будет».

      Так произнес и послал, заповедавши грозное слово.

      Мужи пошли неохотно по берегу шумной пучины;

      И, приближася к кущам и быстрым судам мирмидонов,

      Там обретают его, перед кущей своею сидящим

      В думе; пришедших увидя, не радость Пелид обнаружил.

      Оба смутились они и в почтительном страхе к владыке

      Стали, ни вести сказать, ни его вопросить не дерзая.

      Сердцем своим то проник и вещал им Пелид благородный:

      «Здравствуйте, мужи глашатаи, вестники бога и смертных!

      Ближе предстаньте; ни в чем вы не винны, но царь Агамемнон!

      Он вас послал за наградой моей, за младой Брисеидой.

      Друг, благородный Патрокл, изведи и отдай Брисеиду;

      Пусть похищают; но сами они же свидетели будут

      И пред сонмом богов, и пред племенем всех человеков.

      И пред царем сим неистовым, – ежели некогда снова

      Нужда настанет во мне, чтоб спасти от позорнейшей смерти

      Рать остальную… свирепствует, верно, он, ум погубивши;

      Свесть настоящего с будущим он не умея, не видит,

      Как при судах обеспечить спасение рати ахейской!»

      Рек, и Менетиев сын покорился любезному другу.

      За руку вывел из сени прекрасноланитую деву,

      Отдал послам; и они удаляются к сеням ахейским;

      С ними отходит печальная дева. Тогда, прослезяся,

      Бросил друзей Ахиллес, и далеко от всех, одинокий,

      Cел у пучины седой, и, взирая на понт темноводный,

      Руки в слезах простирал, умоляя любезную матерь:

      «Матерь!