Загадочные свитки. Сергей Бортников

Эту ледышку не сможет растопить никакое пламя.

      – Пыталась?

      – Ну что вы такое несете, товарищ профессор? – постреливая бирюзовыми глазками, натянула обиженную гримасу на миленькое личико утренняя собеседница. – Я – женщина замужняя. Стойкая.

      – Да. Повезло Сеньке. Подфартило. И красивая, и умная, и верная, – констатировал Плечов.

      – А он, собака, не ценит! – развела руками Прасковья и добавила с укоризной: – Выпивает. Покуривает.

      – Хорошо, хоть не погуливает, – как мог, успокоил хозяйку наш главный герой. – Ничего. Будет и на твоей улице праздник.

      – Позвольте узнать – когда?

      – Как только закончится война. Детишек нарожаете. Квартиру отдельную получите… И заживете – душа в душу, как положено самым лучшим в мире людям. Нам, русским! – поспешил описать ей светлое будущее Плечов.

      – Твоими б устами да мед пить, – подтвердила свое согласие с такой блестящей перспективой гражданка Пашуто.

      – Нальешь? – хитро покосился на нее Ярослав.

      – Чего? Медку?

      – Нет. Обещанной наливочки. Из черноплодной рябины. Я о ней ни на миг не забываю. А как вспомню – слюнки рекой текут, орошая растительность на груди!

      – С утреца нельзя.

      – Понимаю, – печально вздохнул Плечов. – И принимаю. Но жду реальных предложений.

      – Сегодня. После обеда.

      – Здесь продегустируем или с собой возьмешь?

      – Что ты имеешь в виду? – не поняла Прасковья.

      Пришлось объяснить:

      – Ужинаем сегодня на Большом.

      – Хочешь угостить академика? – предположила хозяйка.

      – Так точно, – кивнул Ярослав.

      – Что ж. Я всегда «за».

* * *

      Шниперзон оказался высоченным (за метр девяносто) мужчиной с широкими плечами и не в меру тощими ножками, путающимися в свободном галифе. Выпученные глаза его излучали если не глубокую тревогу, то, по крайней мере, какую-то плохо скрываемую нервозность или, если хотите, внутреннюю обеспокоенность, озабоченность – точно. Вероятно, он просто не знал, чего можно ожидать от этих двоих, и заранее пришел к выводу, что в любом случае – ничего хорошего.

      Еще бы!

      От выполнения основных служебных обязанностей оторвут… Факт? Факт!

      Новыми делами загрузят. А как же? Непременно!

      И к бабке не ходи: голову заморочат, фронт работ расширят, а денег больше, как это всегда бывает, не заплатят. И даже спецпаек – хотя бы на время! – никак не увеличат. Конечно, он не прочь немного подсуетиться, так сказать, за идею… Но сколько можно?

      – Зачем звали? – Изя свысока смерил взглядом агента Вождя, значительно уступавшего ему в росте, и в ожидании ответа впихнул в рот тощую, как он сам, папироску; однако прикуривать ее не стал. Пока.

      – Мне нужно немедленно связаться с комиссаром Копытцевым! – приказным тоном пояснил Ярослав, таким образом четко давая понять, кто здесь главный.

      – А чем вам не нравится посредничество нашего общего друга? Я имею в виду Николая Петровича, – не смирившись с такой дискриминацией,