Город. Савелий Лукошкин

вниз.

      Картина и вещи почти не пострадали. Только спички, которые, как на зло, лежали на дне, промокли.

      Мик перебрался к опушке, развесил на ветвях одежду, разложил, присыпав сухим песочком, спички. А сам завернулся в одеяло, уселся на берег и прислонил картину к узловатому стволу дерева.

      – Мы пережили кораблекрушение! – весело сказал он девочке.

      Та в ответ слегка склонила голову и чуть улыбнулась тонкими белыми губами.

      – Ты, наверное, тоже когда-то пережила. То есть не пережила. Расскажи, если вспомнишь.

      Девочка промолчала. Мик смущенно погладил ее по плечу.

      Так они сидели до вечера, глядя на бесконечный горизонт, хмурое небо и океан. Время от времени Мик на гармошке издавал дикие трубные звуки, приводившие его в восторг.

      К вечеру океан немного успокоился и Мик спустился вниз, искать морские сокровища. Но, видно, море здесь было совсем пустынное – он не нашел ни обломков лодок, ни переломившихся в борьбе с бурей мачт, ни даже фантиков или пластиковых бутылок.

      Только какую-то жуткую рыбину: большую, розовую, мягкую, как желе, и всю в черных иголочках. Рыба жадно шлепала губами, круглые выпуклые глаза помутнели. Мик веткой оттолкнул ее в воду.

      Так что к Девочке он вернулся с пустыми руками. Спички так и не высохли, и ночлег пришлось обустраивать без огня. Мик выкопал в песке неглубокую ямку длиной и шириной с себя. Улегся в нее – ветер вроде бы не чувствовался. Конечно, можно было укрыться в джунглях, но без огня Мик не хотел туда соваться.

      Он выстлал ямку сухими пальмовыми листьями, а сверху разложил одежду. Вышло даже уютно.

      Сложив под голову мешок, Мик обнял Девочку, завернулся со всех сторон в одеяло и, подтянув колени к груди, превратился в маленький теплый клубок.

      Стремительно темнело; в джунглях начали гортанную перекличку ночные птицы, а может, обезьяны. Океан поутих, только тихонько ворчал вдалеке и изредка плескал у самого берега.

      В темноте Мик увидел нежное слабое свечение, исходившее от картины.

      – Привет, – сказал Мик, – Мы пережили кораблекрушение.

      Девочка чуть кивнула. Тонкие, как лепестки бледного цветка, веки слегка приподнялись, сверкнули неожиданно веселые глаза.

      – Ты выжил?

      – Да, – гордо отвечал Мик, – Меня какому-то океану не одолеть.

      Девочка засмеялась, потом вдруг взяла и дунула Мику в нос. От щекотки, а еще от того, что она смогла сделать это прямо из картины, Мик засмеялся тоже.

      – Вот здорово! Не знал, что ты так можешь.

      – Я много чего могу, – серьезно сказала девочка, – Мне иногда кажется, что я была колдуньей.

      – А почему ты тогда молишься? На картине? Колдуны не молятся.

      – Перед костром, уготованном мне Святой Инквизицией, я раскаялась, – важно ответила девочка, – Жизнь моя прошла во грехе, но перед неизбежной смертью я вернулась в лоно церкви и веры.

      – Ну не знаю. Давай выясним, как ты умерла и почему сейчас живешь в картине.

      – Нет, –