Смерть за 50 копеек. Григорий Андреевич Кроних

"Дружба", он бы и ее заглушил. Можно подумать, что это я печатаю лишнюю пару тысяч "Лавки объявлений". – Тут Рыбкин подозрительно посмотрел на Игоря. – Но думать так у редактора нет никаких оснований!

      – Конечно, – сразу кивнул Свистун, отводя взгляд от чересчур честных глаз зама. Когда человек с горячностью заявляет о своей кристальной чистоте, поневоле закрадывается сомнение. Игорь отбросил неприятную мысль. В конце концов, у него тоже нет оснований в чем–либо подозревать Виктора.

      – Я, может, ночи не сплю, думаю, как этих гадов изловить,

      – продолжал зам, – но что я могу сделать один, если в городе двести газетных киосков и еще сотня точек, через которые распространяются печатные издания.

      – Сочувствую, – сказал журналист, вспомнив, что у Рыбкина нет машины и гоняться за преступниками ему придется "на своих двоих".

      – Это настоящая мафия, – переходя на шепот, сказал Виктор Иванович. – Представь: лишнюю газету нужно отпечатать, упаковать, развести по киоскам и продать. Все эти операции выполняют разные люди, значит, все они в этом участвуют. Вся технологическая цепочка.

      – Что же делать? Арестовывать тираж в издательстве и пересчитывать? – Игорь заинтересовался проблемой газетной мафии.

      – А печатники скажут, что лишние экземпляры – это брак, что вполне допустимо. Есть даже какая-то норма на списывание в брак, процент от тиража, – Рыбкин покачал головой. – Я такой вариант прикидывал. Нет, левак нужно ловить по конкретным киоскам, в продаже.

      – Хорошо, накроешь ты киоск, проведешь инвентаризацию, выявишь лишние экземпляры "Лавки", а киоскерша…

      – Она скажет: ой, ошибочка вышла, ой, экспедитор лишнюю пачку дал, перепутал, с кем не бывает, – Виктор Иванович смешно передразнил плаксивый голос киоскерши. – Это тоже чепуха, но у меня в запасе – ход конем. Я могу отличить газету из левого тиража от нашей.

      – Но ведь на них серийных номеров нету?

      – Ты, Игорь, от жизни отстал, – зам лучился превосходством и Свистуну расхотелось его дальше жалеть.

      – Мы же в "Лавке" начали цветную обложку делать. Ее заказывают отдельно и печатают строго по нашему заказу. Там аппарат немецкий, как в ксероксе, каждый экземпляр на учете. Придется этим мафиози свой тираж делать только черно-белым. Вот тут я их и прищучу! – Виктор Иванович обрел обычную уверенность в себе, бросил сигарету и покинул Игоря. – Пока.

      – Пока, – отозвался Свистун, затушил свой окурок и отправился в кабинет редактора.

      – Можно, – сказала Любочка, полагая, что предугадала вопрос журналиста. А Игорь и так из курилки видел, что в приемную никто не заходил.

      – Привет, Игорек, – Станислав Юрьевич протянул сотруднику руку.

      – Здравствуйте, – Свистун ответил на приветствие и замолчал. Как-то неудобно было начинать разговор с просьбы.

      – Слыхал? – редактор, чтобы усилить реплику, нарисовал в воздухе крендель, похожий на знак вопроса.

      – О чем? – все равно не понял Игорь.

      – В "Сибирском полиграфисте" взяли моду