Танцующая для дракона. Марина Эльденберт

4. Теарин

      Даармарх, Огненные земли

      – Вот и все, Теарин.

      Мархит нанесла последний штрих, отложила кисть и отступила, чтобы полюбоваться делом своих рук. Краска быстро схватывалась, превращая мое лицо в маску, а тело – в произведение искусства. Плотно сидящий лиф, расшитый золотой нитью, такие же шаровары и длинная юбка, напоминающая не то шлейф, не то хвост. Черные одежды, в которые вплетены золотые нити.

      Негромко зашелестел полог, и Мархит улыбнулась. Немедленно выскользнула из шатра, оставляя нас наедине.

      – Готова? – Эрган подошел и встал рядом.

      – Готова, – отозвалась я.

      Вместе с ним мы смотрелись как день и ночь, и днем, разумеется, был он: высокий, светловолосый и широкоплечий, с глазами цвета неба в полуденный зной и волосами, как раскаленное солнце. Длинные, до лопаток, сейчас они были заплетены в густую косу, стекающую по спине. Коса, как и белые, подхваченные витым шнуром штаны, была пропитана раствором от возгорания, а кожа под серебром росписи покрыта специальной мазью. Когда имеешь дело с огнем, осторожность не помешает.

      Он почти коснулся руками моих плеч, но вовремя вспомнил о краске: мое тело (то, что не прикрыто одеждой), украшал золотисто-черный орнамент. Причина его заключалась в горящей на моей шее таэрран – магическая роспись, запирающая магию. Она напоминала раскаленный ошейник, но благодаря покрывающим тело узорам рассмотреть ее становилось невозможно.

      – Ты прекрасна, – произнес Эрган горячим шепотом, едва касаясь пальцами плотных бретелей лифа.

      Черное и золото на лице и на шее, на груди, животе и руках. Даже треугольники стоп, видневшиеся в прорезях туфелек, покрыты узором. В свете факелов я напоминала не то ожившую статуэтку, не то богиню Меррхаш, способную укротить огонь. Впрочем, боги в нашем мире давно уже не в чести. С тех пор, как на землю ступил первый иртхан, повелитель драконов, за богов почитали их.

      Когда-то я была одной из них. Когда-то, но теперь все это в прошлом.

      – Нам пора.

      Коснулась пальцев Эргана, отводя его руки, улыбнулась уголками губ.

      – Теарин, – голос за спиной заставил обернуться, – долго ты еще будешь меня мучить?

      – Разве я тебя мучаю? – приподняла брови.

      – Я же сказал: я сожалею о том, что сделал. Если бы можно было все исправить…

      – Исправить уже нельзя, – ответила я. – Забудем об этом.

      – Но я не могу забыть.

      Он шагнул ко мне вплотную, оказавшись лицом к лицу.

      – Я не хочу тебя забывать, Теарин.

      Под маской – точь-в-точь такой же, что скрывала мое лицо – я видела искреннее раскаяние. Раскаяние за то, что не сдержал данное мне слово: по сути, только это между нами и стало.

      Винить мужчину за то, что хочет всем заявить о своей власти над женщиной? Смешно. Особенно здесь, в Огненных землях, где самая влиятельная из нас всего лишь средство для продолжения рода и украшение семьи. Вот только мне всегда хотелось другого, с самого детства, когда я танцевала перед мамой и ее свитой или прыгала по растущим в нашем парке деревьям. Тем, что сплетались