Сборник лучших рассказов. Николай Углов

во Вдовино, детдом, друзей, Шегарку, наши игры. В последний день мать накрыла стол. Мы выпили вина, а затем пошли гулять по вечернему парку. Эту ночь помню всю жизнь!

      Взявшись за руки, мы нежно смотрели друг на друга и пели нашу любимую песню:

      В тихом городе мы встретились с тобой, до утра не уходили мы домой.

      Сколько раз мы всё прощались, и обратно возвращались,

      Чтоб друг другу всё сказать. Мне б забыть – не вспоминать этот день, этот час.

      Мне бы больше никогда не видать милых глаз. Но опять осенний ветер,

      В окна рвётся и зовёт. Он летит ко мне навстречу, песню нежную поёт.

      В прохладе Кисловодского парка журчала речка Ольховка, пели последние трели многочисленные дрозды, тусклый свет на дорожках, окаймлённых густыми туями, освещал нам путь всё дальше и дальше в глубину парка! Я готов был «выпрыгнуть из себя» от счастья! Какая девушка шла рядом со мной! Сколько лет, дней и часов меня с ней связывало в глухой Сибири! И вот мы рядом! Не упустить бы своё счастье!

      В белой рубахе с закатанными рукавами, обняв Нину за плечи, шёл рядом с любимой! Мы тихо пели наши Вдовинские нежные песни.

      Радостные, взволнованные, пришли за полночь. Родители уже спали. Луна то показывалась, то скрывалась за тучей. Ни один листик не шелестел!

      Нина, не стесняясь меня, начала раздеваться, медленно вешая бельё на спинку стула. Я ужаснулся, всё поняв:

      – «Да! Она уже всё решила для себя сама! Нет, нет! Только не это! Я ещё ни разу в жизни даже не поцеловал её! Как она может это? Я не ожидал ничего подобного от неё! Скорее всего, она уже гуляла с кем-то! Вот в чём дело».

      Я отупел от страха, нырнул под одеяло. Раскладушки наши стояли рядом. Протяни руку – достанешь. Вот Нина осталась в одной прозрачной рубашке. Выглянувшая луна высветила нежную девичью грудь и всё прелестное тело до мельчайших подробностей. Это видение преследует меня всю жизнь.

      Затаив дыхание, ошалело наблюдал через щёлку в одеяле. Молчали с полчаса. Изменившимся голосом Нина прошептала:

      – Неужели спишь? Коля! Мне холодно.

      Меня начал бить озноб. Какой там сон! «Да, сплю, сплю» – повторял я, закрыв глаза. «Только в этом спасение!»

      Нина положила руку на мою кровать – меня бросило в жар! Тихо шепчет:

      – Не бойся, Коля! Иди же ко мне! Ничего не будет, только согреемся!

      Я окаменело молчал:

      – «Нет, нет! Ни за что! Зачем всё это? Только не сегодня».

      У меня лихорадочно стучали зубы, и бешено толкался, рвался пульс. Весь дрожал – дыханье загнанной лошади уже невозможно было скрыть под одеялом. Я находился на грани срыва.

      – Иль за что обиделся? Что с тобой?

      В ответ молчание.

      – Ну, ладно! Я пошутила, уже согрелась. Не надо. Ну, говори же что-нибудь! Коля!

      – «Всё, всё! Отступать нельзя – я сплю, сплю, сплю».

      – Эх! И дурачок же ты! Ведь знаю, что не спишь! Бог с тобой. Я не прощу тебе этого!

      Отвернулась,