Игра Бродяг. Литтмегалина

обливался кровью? Или тот, кто говорил ей все эти мерзкие слова и продал ее Шванн со всеми потрохами?

      «Если он действительно меня предал, я спасу его, а потом сразу убью», – решила Наёмница. Несмотря на странную противоречивость такого решения, она успокоилась. Как минимум она не позволит издеваться над собой безнаказанно.

      Рядом кто-то противно закашлял. «Умри», – пожелала ему агрессивная Наёмница. Она расслабленно вытянулась. Скоро вставать… да-да, только еще минуту полежать… еще пять минут… десять…

      – Эй, – тихо позвал ее Вогт со спины.

      Наёмница перевернулась на другой бок, высунула голову из кокона и увидела Вогта. Растерянно стоя в центре зала, он высматривал свободные местечки среди спящих людей, пытаясь пройти. Отчего-то Наёмница совсем не удивилась его появлению – это же Вогт, с ним все возможно.

      – Просто перешагивай их, – посоветовала она.

      – Я не могу. Это неправильно.

      Все же, пусть и не самым коротким путем, он добрался до Наёмницы и преклонил колена рядом с ней. На его печальное лицо почему-то падал яркий лунный свет, хотя луны не было в помине.

      – Ты видел дерево? – спросила Наёмница.

      – Да. Там написано, что в любом случае умирают все.

      – Только один умер, – твердо возразила Наёмница, не имея ни малейшего понятия, о чем она вообще.

      – Оба в тот день, как трое прежде, и это протянется сквозь вечность, как тянулось до них, – ответил Вогт. – А еще там сказано, что, даже если камни разрушены, призраки камней остаются, – он тоскливо осмотрелся и съежился. Он был такой испуганный, несчастный, что Наёмнице захотелось утешить его, но она не шелохнулась и ничего не сказала, потому что она не дура и не станет разводить над кем-либо нюни.

      – Будь со мной честен, – попросила она. – Который из двух?

      – Сложно сказать… Может быть, оба, может, ни один. Это ты должна решить, чему быть правдой. Выбери, каким ты хочешь, чтобы я был для тебя, и я буду.

      – Почему ты никогда не даешь четкий ответ? Почему всегда пытаешься меня запутать?

      – Нет, я изо всех сил пытаюсь объяснить, просто не знаю, как.

      Вогт замолчал, и Наёмница тоже молчала.

      – Ты знаешь, каким они становятся? Люди, у которых забрали имя? – спросил Вогт. – Они забывают свое прошлое, будущее обращается в стену тумана, у них остается только настоящее, но они и его не замечают. Равнодушие убивает все их живые чувства, но они никогда о них не сожалеют. Больше всего они боятся вспомнить, потому что безразличие гораздо легче боли.

      – Ты опять о своем сумасшедшем, болван, – с усталой досадой сказала Наёмница и натянула одеяло на голову.

      ***

      – Оммм! – прозвенел колокол – Буууум, Оммммм!

      По пригревшемуся телу Наёмницы прошла холодная волна.

      – Вогт! – дернулась она. – Почему ты меня не разбудил?

      Люди покидали зал. Утро! Наёмница вскочила, путаясь в одеяле. Одеяло сползло на пол и походило теперь не на кокон, а на мятое крыло летучей мыши.

      «Приснилось, – поняла