Педагогическая поэма. Полное издание. С комментариями и приложением С. С. Невской. Антон Макаренко

безнадежное это было дело. Он только укоризненно и «по-хохлятски» иронически покачал головой, когда уходил:

      – И вы такие ж хозяева, як и вси, – ограбили чоловика, от и хозяева!

      Белухина такими речами нельзя было смутить, человек недаром читал книжки и жил между людьми. Он бодро улыбнулся в лицо Голованя и сказал:

      – Какой ты несознательный гражданин, Софрон! Работаешь у нас второй год, а до сих пор не понимаешь: это ведь орудия производства.

      – Ну, я ж и кажу…

      – А орудия производства должны, понимаешь, по науке, принадлежать пролетариату. А вот тебе и пролетариат стоит, видишь?

      И он показал Голованю настоящих живых представителей славного класса пролетариев: Задорова, Вершнева и Кузьму Лешего.

      В кузнице командует Семен Богданенко, настоящий потомственный кузнец, фамилия, пользующаяся старой славой в паровозных мастерских. У Семена в кузнице военная дисциплина и чистота: все гладилки, молотки и молоты чинно глядят каждый с назначенного ему места, земляной пол выметен, как в хате у хорошей хозяйки, на горне не просыпано ни одного грамма угля, а с заказчиками разговоры очень короткие и ясные:

      – Здесь тебе не церковь – нечего торговаться.

      Семен Богданенко грамотен, чисто выбрит и никогда не ругается.

      В кузнице работы по горло: и наш инвентарь и селянский. Другие мастерские в это время почти прекратили работу, только Козырь с двумя колонистами по-прежнему возился в своем колесном сарайчике: на колеса спрос не уменьшался.

      Для хозяйственной части РКИ нужны были особые колеса – под резиновые шины, а таких колес Козырь никогда не делал. Он был очень смущен этой гримасой цивилизации и каждый вечер после работы грустил:

      – Не знали мы этих резиновых шин. Господь наш Иисус Христос пешком ходил и апостолы, а теперь люди на железных шинах пусть бы ездили.

      Калина Иванович строго говорил Козырю:

      – А железная дорога? А автомобиль? Как, по-твоему? Что ж с того, что твой господь пешком ходив? Значит, некультурный или, может, деревенский, такой же, как и ты. А может, и ходив того, что голодранець, а як бы посадив кто на машину, так и понравилось бы. А то – «пешком ходив»! Стыдно старому человеку такое говорить.

      Козырь несмело улыбнулся и растерянно шептал:

      – Если б посмотреть, как это под резиновые шины, так, может, с божьей помощью и сделали бы. А на сколько ж спиц, господь его знает?

      – Да ты пойди в РКИ и посмотри. Посчитай.

      – Господи прости, где мне, старому, найти такое?

      Как-то в середине июня Черненко захотел ребятам доставить удовольствие:

      – Я тут кое с кем говорил, так к вам балерины приедут, пусть ребята посмотрят. У нас в оперном, знаешь, хорошие балерины. Ты вечерком их доставь туда.

      – Это хорошо.

      – Только смотри, народ они нежный, а твои бандиты их перепугают чем. Да на чем ты их довезешь?

      – А у нас есть экипаж.

      – Видел