Педагогическая поэма. Полное издание. С комментариями и приложением С. С. Невской. Антон Макаренко

Ему удалось при помощи родственников и кумовьев в городе купить для переноса в село один из флигелей второй колонии. Мы отбились от этого нападения кулаками и дрекольями; мне с трудом удалось ликвидировать продажу и доказать в городе, что флигель покупается просто на дрова для самого Луки Семеновича и его родственников.

      Лука Семенович и его приспешники писали и посылали в город бесконечные доносы и жалобы на колонию, они деятельно поносили нас в различных учреждениях в городе, и по их настоянию был совершен налет милиции.

      Еще зимою Лука Семенович вечером ввалился в мою комнату и начальственно потребовал:

      – А покажите мне документы, куда вы деваете гроши, которые берете с селянства за кузнечные работы.

      Я ему сказал:

      – Уходите!

      – Как?

      – Вон отсюда!

      Наверное, мой вид не предвещал никаких успехов в выяснении судьбы селянских денег, и Лука Семенович смылся беспрекословно. Но после того он уже сделался открытым врагом моим и всей нашей организации. Колонисты тоже ненавидели Луку со «всем пылом юности».

      В июне, в жаркий полдень, на горизонте за озером показалось целое шествие. Когда оно приблизилось к колонии, мы различили потрясающие подробности: двое «граков» вели связанных Опришко и Сороку.

      Опришко был во всех отношениях героической личностью и в колонии боялся только Антона Братченко, под рукой которого работал и от руки которого не один раз претерпевал. Он был гораздо больше Антона и сильнее его, но использовать эти преимущества ему мешала ничем не объяснимая влюбленность в старшего конюха и его удачу. По отношению ко всем остальным колонистам Опришко держался с достоинством и никому не позволял на себе ездить. Ему помогал замечательно устроенный характер: был он всегда весел и любил такую же веселую компанию, а потому находился только в таких пунктах колонии, где не было ни одного опущенного носа и кислой физиономии. Из коллектора[60] он ни за что не хотел отправляться в колонию, и мне пришлось лично ехать за ним. Он встретил меня, лежа на кровати, презрительным взглядом:

      – Пошли вы к черту, никуда я не поеду!

      Меня предупредили о его героических достоинствах, и поэтому я с ним заговорил очень подходящим тоном:

      – Мне очень неприятно вас беспокоить, сэр, но я принужден исполнить свой долг и очень прошу вас занять место в приготовленном для вас экипаже.

      Опришко был сначала поражен моим «галантерейным обращением» и даже поднялся с кровати, но потом прежний каприз взял в нем верх, и он снова опустил голову на подушку.

      – Сказал, что не поеду!.. И годи!

      – В таком случае, уважаемый сэр, я, к великому сожалению, принужден буду применить к вам силу.

      Опришко поднял с подушки кудрявую голову и посмотрел на меня с неподдельным удивлением:

      – Смотри ты, откуда такой взялся? Так меня и легко взять силой!

      – Имейте в виду…

      Я усилил нажим в голосе и уже

60

Коллектор – учреждение, в которое поступали беспризорные дети и где их распределяли по детским домам, интернатам и колониям.