Второй срок. Виктор Анатольевич Коробов

же начнёт писать во все инстанции. Вы пообещайте, что на городскую по физике я иду, а я постараюсь её убедить, что всё в порядке, никакого беззакония не будет.

      – Ладно, обещаю, но ты, Чесноков, задумайся о характеристике. Пострадаешь то ты, а не бабушка.

      Увы, через два дня последовало и продолжение. Есть у нас в классе такой здоровяк, Паша Лазарев. Ростом почти с меня, но тяжелее килограмм на 10. И вот, подваливает он ко мне на перемене:

      – Ты что, Чеснок, против Ленки Сафоновой?

      – Да я, пожалуй, если подумать, даже и не против. А она согласна?

      – В морду хочешь?

      – Да не особо. Оснований достаточных не вижу.

      – Всё, зае…. Пойдём, выйдем.

      Не хочу надолго откладывать, да и не сильно я его боюсь. 15 лет пацану, не взрослый мужик, вряд ли он так бьёт, чтобы покалечить. За школой есть такое место, не на виду, туда мы и направляемся. Я надеваю шапку, с опушенными ушами она лучше боксёрского шлема. Куртку не надеваю, а Паша и вовсе не надевает ничего.

      – Ну чё, щас я тебя отп…., а потом пойдёшь к завучу, скажешь, что передумал.

      Эта манера подростков много говорить полезна, если удаётся противника запугать. Но есть у неё и недостатки. Почему бы не попытаться их использовать? Я начинаю мямлить:

      – А если у меня будет кровь, или если синяк, ведь тогда завуч…

      Я неловко и с трусливым видом делаю семенящий шаг вперёд левой, потом правой, чуть быстрее, и снизу бью правым локтем. Попадаю, увы, не в подбородок, а по скуле. Почему локтем? А это удар слабаков. Не можешь бить сильно – бей локтем. Не случайно этот приём очень популярен в юго-восточной Азии, где много небольших тощих мужчин. Тут же продолжаю левым локтем, уже сбоку. Увы, зацепляю его руку и удар не получается. А вот повторный удар правым локтем, тоже сбоку, приходит в ухо. Он делает два шага назад и опускается на одно колено. Снова шаг левой и правой ногой целю в нос. На этот раз попадаю по носу снизу. Наверно, это больно, Паша не падает, но закрывает лицо руками и скулит как щенок. Я сразу ухожу, вот-вот звонок прозвенит.

      Один урок мой противник пропустил, но на следующий пришёл. Нос у него на месте, кровь уже не идёт. Под левым глазом есть синяк, но он низко, почти на уровне рта, и не яркий. В общем, выглядит приемлемо.

      На следующей перемене я громко рассказываю анекдот про альпиниста и апостолов Петра и Павла. Последнюю фразу «козёл ты всё-таки, Павел, и шутки у тебя козлячьи», произношу особенно выразительно.

      Я не думаю, что противостояние закончилось. Он сильнее, а я ни одного удара толком пока не поставил. Надеяться можно на неожиданный удар. Карате как раз изначально было рассчитано на бой из одного-двух ударов. Эх, где моё прошлое кабанистое тело, так подходившее для коротких ударов вблизи. Впрочем, если вспомнить, каким я был в 15 лет… Не то, чтобы слабым – подтягивался 14 раз, а Виталик и один вряд ли может – но трусливым и неумелым – это точно.

      Но опасность подкралась с другой стороны: комсорг класса, Света Русакова, собрала нас, весь класс, после уроков.

      – Чесноков, расскажи нам о твоей драке с Лазаревым.

      – Драка? С