Конфедерация Метала. Владимир Станиславович Потапов

новую, с кузницы, в знак любви, так как знала, что ну очень хотел я оружие себе, а отец не разрешал. Он меня один воспитывал, мать уехала в Империю вашу, как я родился, не хотела обременять себя семьёй. А отец, собственно, воителем был, тогда ещё Братских войск. Я хотел на него быть похожим, а он запрещал мне это всё, оружием пользоваться не разрешал. Говорил, мол, что война – это ужасно, а воителем быть ещё хуже. Говорил также, что не хочет похоронить своего единственного сына, мол, так не должно быть, чтобы отцы сыновей хоронили. Вот она и подарила мне мечельбу, я ведь все уши ей прожужжал.

      – А как ты тогда воюешь так хорошо, если не обучался нигде? – удивился Тёмногонь.

      – А я в ристалище ходил тайком. У меня друг детства был, а у него там отец преподавал бой на древковых оружиях, мечёвках и мечельбах, ну и рукопашному бою. Отец всё время в походах был, просил соседей за мной присматривать, а им то всё равно, у них свои заботы. Поэтому скрывать было не сложно свои обучения. А через несколько месяцев после подарка от Сладкомиры отец погиб на границе, ну и можно было уже больше ничего не прятать и не скрывать.

      – И ты пошёл на службу?

      – Не, я дальше продолжил пить и развлекаться со Сладкомирой. – Черногоре посмеялся. – Дом и все монеты переходили по завещанию мне, плюс Братский Совет выплатил мне тогда монеты как за единственного умершего родителя, хоть мне тогда уже и было двадцать лет, и как за погибшего в битве воителя – члена семьи. В общем, денег было много, можно было несколько лет ничего не делать, а потом открыть какой-нибудь кабак, я как раз дома много книг изучал по приготовлению разнообразной скульки. А тут Сладкомира внезапно беременеет. Бедра у неё были широкие, но в организме почему-то случились некоторые осложнения. Я потратил много денег на лекарей, даже в саму столицу Братства, Вольфрамск, ездили лечится. В итоге лекари сказали про хмельной избыток, всё они на скульку скидывают, тренд у них новый. Ну, в общем, вывели его из организма, но роды всё равно не прошли удачно, от боли Сладкомира умерла, ребёнку не хватило воздуха, и он родился мёртвым. Сильно переживал тогда, не знал, что делать, а тут как раз мой друг детства сказал, мол, новую дружину собирают в Братское войско. А мне тогда уже терять было нечего, моя любовь умерла, наш сын тоже, да даже отец погиб. Решил, что всё равно жить не хочется больше, а от пребывания в Гормире тем более тошно, да и монеты кончались. Поэтому я согласился, наскоро продал отцовский дом соседу, который давно зарился на наш участок, взял самое необходимое, и пошёл к точке сбора. Тем более отец друга набирал новобранцев в городе. А мечельбу назвал в честь Сладкомиры, и в знак памяти о её подарке.

      – Тяжёлая у тебя конечно жизнь, Черногоре. – перебил Тёмногонь.

      – Да не, я даже в какой-то степени благодарен этому. Это всё закалило меня, дало много пищи для ума, так сказать. К тому же привело к тому, что я теперь убиваю нежить, и на, скульки пей вдоволь, а что ещё надо? – посмеялся Черногоре и предложил чокнуться фляжками.

      Мы выпили, а затем Тёмногонь продолжил расспрашивать.

      – Слушай,