Рождённые из пепла. Акили

как и этот злополучный знак вопроса становится нещадным росчерком пера, превращая «Линн» в чернильную кляксу, а саму девушку в изрубленное тело.

      Линн стряхнула с себя наваждение и торопливо засобиралась. Она больше не могла здесь находиться. Королева наверняка уже хватилась её. Линн положила бумаги на место, закрыла ящик, вернула ключ. И когда уже хотела броситься вон из комнаты, услышала близкий стук каблуков.

      Тук-тук. Словно набат.

      Отсюда не уйти! Коридор прямой! Её заметят!

      Тук-тук.

      И тишина. Каблуки остановились совсем близко, наверное, у спящего стражника. Хоть бы королева ушла звать другую стражу! Но два шага раздались в сторону двери.

      В панике и не зная, что делать, Линн задула свечу и спряталась за тяжёлой портьерой за миг до того, как дверь отворилась. Вошла королева.

      Линн сжалась всем телом и зажмурилась от страха. Сердце гулко стучало. В горле застрял комок. Ладонь прикрыла рот, чтобы заглушить дыхание.

      Зачёркнутое жёсткой рукой имя мрачно лезло в мысли.

      Свет из-за приоткрытой двери резанул глаза яркой полосой. Микая медленно прошла по комнате, не зажигая свеч. Остановилась. Линн не могла определить, что та делает и куда смотрит, и от этого становилось только страшнее. Почему королева стоит в темноте?

      Одна минута. Две.

      Ох, боги. Окружающее плыло под глазами. Лицо раскраснелось. Линн готова была громко всхлипнуть и погубить себя.

      Три минуты.

      Это всё сон. Просто сон!

      Четыре.

      О, Богиня милосердия. Помоги. Если королева решит выглянуть в окно…

      * * *

      Дверь тихо скрипнула. Ночной сквозняк порхнул внутрь и иссяк. Робер прикрыл за собой и проскользнул мимо бочек и мешков с провизией. Кто бы ни помогал сопротивлению отсюда, он сдержал слово, и дверь в назначенный час была отворена, и на кухне, к счастью, никого не оказалось. Робер не стал просить, чтобы человек Витарра его проводил. Нет, Робер виноват во всём сам и будет рисковать один.

      Нужно только найти путь вниз. Деш должен быть там.

      Робер не пытался красться. Напротив, он бесшумным вихрем проносился по пустым коридорам и останавливался лишь тогда, когда слышал шаги за углом, и нырял в тёмную нишу или за дверь, благо их здесь без счёту, а стража всегда ходит шумно.

      Одного пришлось убить. Прятаться было негде, он был готов поднять тревогу! Но Робер оказался быстрее и свернул ему шею крепкими руками. Спрятал тело в подвернувшейся пустой комнате. Всё так… быстро, словно в трансе. Робер не чувствовал ничего. Ни в чём не сомневался. Не думал о чужой смерти и том, что никогда раньше не убивал. Просто шёл вперёд, как заведённый.

      Он снял с покойника мундир и надел на себя. Синий. Такие носит рядовая дворцовая стража, в городе иногда их видно. Может, стоило разжиться заранее? Эта тесновата в плечах. Нет времени! Если не разглядывать пристально, то не видно, что мундир ему мал. Зато если Робер встретит ещё кого-нибудь, то хоть выиграет пару мгновений. Надо торопиться.