Коробка Кошмаров. Сборник

дом всегда имел множество ароматов, по которым Гэл могла бы с закрытыми глазами пройти в любую комнату: молотый кофе, корица и мускатный орех – столовая; розы, анемоны и хороший одеколон – их с Арманом спальня; канифоль и гиацинты – комната старшего сына Лиса, он виолончелист; а кедром и флёрдоранжем тянуло из зимнего сада… резная лестница пахла старым лаком, едва уловимый запах солей, разбавителя, марганца, и розового масла тянулся из алхимической лаборатории мужа. Все вместе ароматы создавали неподражаемый аккорд – запах родного угла.

      Но сейчас все запахи отступили, кроме одного, резкого и незнакомого.

      Гэл потянула носом, и ей захотелось ощетиниться, оскалиться, а ещё лучше убраться подальше. Острый, отдающий желчью и драконьей кровью, залепляющий ноздри и рот запах живого, возможно, даже раненного существа. Так пахнут змеи, меняющие кожу. Ящеры. Рептилии? Не то.

      Запах какой-то непонятной твари, горгулья её задери!

      Гэл с ужасом поняла, что не сможет покинуть дом. Электронный дворецкий прежде чем отрубиться заблокировал все выходы. Она шлепнула рукой по карману, где обычно лежал пистолет, но нащупала только прямоугольник мобильного. Боги Олимпа, и почему она пришла домой безоружной?!

      Феечка беспокойно завозилась в переноске на плече. Это придало Гэл решимости.

      – Не бойся, малышка! – прошептала она, – Спрошу Армана, как включить электричество. Может, просто какое-то реле переключить. Откроем дверь и вернёмся в отель. А на завтра вызовем вивисекторов… и клининг.

      Знакомые пять цифр набрались вслепую. Гэл, глубоко вздохнув, поднесла телефон к уху, боясь услышать автоответчик. О, пошли длинные гудки.

      И сразу же на втором этаже раздалась первые такты «Оды к радости» Бетховена.

      Арман был дома.

      Гэл радостно побежала вверх по знакомой лестнице, освещая ступени телефонным фонариком. Она сразу забыла о разводе, утраченных акциях и своей болезни, словно о дурном сне. Сейчас она увидит мужа, по которому очень соскучилась! Он, конечно, всё простил, раз ждёт её дома! И жизнь наладится.

      После первого пролёта Гэл споткнулась и чуть было не растянулась прямо на ступеньках, едва удержав рюкзак. Каблук поехал в слегка фосфоресцирующей луже на паркете. А, вот и ещё одна… ещё. Гэл тряхнула головой и пошла на звук звонка, уже внимательней глядя под ноги. Лужи были странные. Будто мёд растерли по полу грязной шваброй – в одном направлении.

      – Это следы, – догадалась Гэл, похолодев, – и ведут они в спальню. Или в лабораторию за ней. Но Арман-то должен быть в курсе, он всё и объяснит!

      Телефон надрывался в полном одиночестве. Он вибрировал и крутился на тумбочке бывшего мужа, слабо освещая откинутое с одного конца покрывало. На заставке экрана стояла их с детьми общая фотка – как раньше… как всегда. Мужа в комнате не было.

      Гэл прервала звонок, когда за баритоном уже вступил хор, безрезультатно посветила по углам и пристроила рюкзак с заснувшей феечкой на подоконник. Вслушалась в наступившую тишину. О! Из алхимической, смежной со спальней, доносилось слабое бульканье возгонки, заглянула туда. Ни мужа,