Фаворит императрицы. Нина Соротокина

майоратом и вон как далеко шагнула, английская шерсть на весь мир известна, английские купцы самые удачливые, а какие у них кожи!

      – Есть в Москве умники, что вопят – отменить майорат! Но государыня наша разумна и на отмену этого закона не пойдет.

      – А как же нам, простым смертным, жить? Что же я, Матвея по миру пущу? Не век же ему торчать в Париже? – кипятился Козловский.

      Тогда же был измыслен уже известный нам план, с якобы проигранными в карты деревнями. В честности Люберова князь Николай Никифорович не сомневался, смущало другое. По мысли Козловского, друг его временами был несколько легковесен, как-то уж слишком увлечен гражданской идеей и желанием облагодетельствовать человечество. Это в молодости хорошо, а в старости как бы и зазорно – неужели с сединой не приобрел мудрости и ума? Однако князь был уверен, что проект преобразования, о котором Люберов толковал с юношеским задором, есть не более как желание скрасить себе досуг и никогда не будет представлен по назначению.

      Во время кончины Николая Никифоровича Люберов был в отъезде, на этот раз по делам не государственным, но личным. Желание улучшить правление являлось для него, как говорят англичане, хобби, а настоящим делом была шерсть. Петр I в бытность свою настоятельно обращал внимание общества на производство кожи и шерсти, которых Россия производила в огромном количестве, но не обрабатывала дома, а продавала за границу в виде сырья. Строя овчарный завод, Люберов меньше всего думал о собственной выгоде, главными опять-таки были мысли о пользе России. Негоже дворянству заниматься фабричными делами, на это есть купеческое сословие, а потому все дела, связанные со стрижкой овец, обработкой шерсти и производством сукон, велись Люберовым в полной тайне, однако давали, к удивлению хозяина, немалый и твердый доход, намного превышающий тот, который имел он от деревень. Производство сукон в нашем дальнейшем повествовании не играет существенной роли, поэтому вышесказанным можно и ограничиться. Добавим только, что богатство Люберова многим мозолило глаза, это и ускорило роковую развязку. Но об этом речь впереди.

      Спустя несколько месяцев после смерти князя Козловского закон о майорате был отменен. Это несколько смутило Люберова. Не талдычь он с таким упорством о разумности майората, может, князь иначе распорядился бы своим имуществом. Но с другой стороны, сыновья покойного вроде бы не в мире, наследство надобно будет судом делить, а тут вернется князь Матвей из Парижа и сразу получит живые деньги.

      В январе государыня Анна и двор ее вернулись в Петербург. Патриотические заботы разгорелись в душе Люберова с новой силой. В мае проект, или «Мнение о рассмотрении безопасной государственной формы правления», был готов и представлен для прохождения по инстанции.

      За заботой о производстве отечественных сукон и составлением «Мнения» Андрей Корнилович Люберов не заметил, как изменилось поведение Анны и ее правительства. Еще в марте 1730 года взамен уничтоженного Петром II Преображенского