Охота на Клариссу. Александра фон Лоренц

входе в дом никто не поприветствовал именитого гостя – в лицо Ингмару ударил острый запах празднества – смесь испарений хмельного меда, эля, пряных закусок и жареного мяса. В огромном помещении, освещаемом факелами и масляными лампами, звучала медленная норвежская песня. Видно, веселье продолжалось уже не один день и перешло в стадию задумчивого празднования. Когда глаза привыкли к неяркому освещению, он остолбенел от неожиданности. Во главе стола в наряде невесты сидела его Грюнхильда, а рядом с ней попивал из большого кубка хмельной мед Торстен Годвинсон, вдовец лет сорока, богатый бонд из соседнего хутора, не имеющий дворянского титула.

      Так вот кому отдала свое сердце неприступная красавица!

      Ингмара попытались усадить за стол, он отстранил чужие руки и тяжелыми шагами прошел через весь длинный дом к новобрачным. Грюнхильда побледнела от неожиданности, но, быстро взяв себя в руки, надменно взглянула на обманутого ею жениха.

      – Поздравляю тебя, Грюнхильда, – процедил сквозь зубы Ингмар и спустил на пол с плеча тяжелую кожаную сумку. Торстен потянулся было к мечу, но был остановлен рукой жены.

      Ингмар раскрыл сумку – в ошеломленные лица и молодых, и гостей ударил блеск золотых монет. Глаза новобрачной загорелись, а ее муж, словно завороженный, не мог оторвать взгляд от раскрытой сумки. Никто еще в этом селении не видел такого количества золота. Ингмар достал несколько монет и презрительно бросил на стол перед своей бывшей возлюбленной. Один из золотых кружочков шлепнулся прямо в тарелку с едой и забрызгал свадебное платье Грюнхильды.

      – Это мой подарок тебе на свадьбу, – тихо сказал молодой хевдинг, повесил тяжелую сумку опять на плечо, повернулся к выходу и пошел, едва передвигая ногами.

      – Будьте вы все прокляты, коварные изменщицы, – бормотал несчастный Ингмар, забираясь на коня, – никому из баб больше не поверю!

      Верный Дагни, чувствуя настроение Ингмара, неспешно брел по тропинке, увозя своего хозяина подальше от дома неверной невесты.

      А Грюнхильда почему-то горько расплакалась там же, за свадебным столом. Ей было очень жаль, что она так ошиблась и не дождалась молодого, богатого и красивого жениха. Гости притихли, веселое настроение как-то само по себе спало, и все стали потихоньку, под различными предлогами покидать уже совсем не праздничный дом.

* * *

      Взяв себя в руки, на следующий день Ингмар собрал всех своих дружинников и, выйдя на середину круга, сказал:

      – Братья, не буду скрывать от вас, не мил мне теперь родной край, – хмурый хевдинг склонил голову, и на широкий лоб упали светлые пряди, – хочу уйти навсегда в Нормандию. Буду жить там… не могу больше находиться в Норвегии! Герцог Ричард пригласил всех нас остаться в Нормандии. Теперь это тоже наша земля. Кто хочет обосноваться на новой родине, приглашаю с собой, кто устал от скитаний – винить не стану. Семьи можно будет забрать немного позже, когда устроимся. У кого нет семьи, создаст ее там, если пожелает.

      – Вы