Миткаль. Шлейф одержимости. Матильда Аваланж

пока уйдут две интеллигентные старушки, он наугад взял со стеллажа книгу.

      «Приключения пчёлки Майи».

      Несмотря на досаду, я закусила губу, чтобы не засмеяться. Слишком странно это смотрелось: мрачный высокий Гай с яркой книжкой, на переплёте которой нарисованы пчёлки с забавными мордочками.

      Но он, похоже, заинтересовался и когда старушки ушли, закрыл книжку не сразу.

      И как он, черт бы его побрал, узнал, где меня найти?

      Гай без улыбки поздоровался и небрежно бросил «Приключения пчёлки Майи» на стол.

      Я вежливо ответила на приветствие и спросила:

      – Хотел взять эту книгу?

      – Нет. Я хотел увидеть тебя.

      Я покивала с понимающим видом, но ничего не сказала. Сегодня Гай пребывал отнюдь не в таком благодушном настроении, как два дня назад.

      – Мог бы увидеть завтра в академии.

      – А я сейчас хотел.

      Подойдя к кафедре, за которой я сидела, он оперся на неё ладонями и теперь глядел на меня сверху вниз.

      Я увидела у него на пальце кольцо с камнем, словно подернутым дымкой или как будто покрытым изнутри тонким слоем сажи. Серебряные крапаны, удерживающие камень, были сделаны в стилистике башни средневекового замка. Даже представить не берусь, сколько может стоить подобная штучка.

      Гай проследил за моим взглядом.

      – Красивый перстень, – заметила я. – А почему именно башня?

      – Как ты могла забыть? – деланно удивился Гай. – Я всегда любил средневековье…

      – Да, что-то припоминаю… Ты собирал всякие железяки: какие-то ржавые мечи, латы… Замок мечтал построить. Тебе, и правда, суждено было родиться в средневековой Европе. У соседей бы земли отвоёвывал.

      – Я, конечно, жалею о том, что родился позже, чем надо. Но не слишком, – Гай навис надо мной и его тёмные глаза с зелёными крапинками смотрели жадно и внимательно. – Наступают времена помрачнее тех. Век бурь и волков… Ты согласна, Ева?

      Память у него была отменная, но только касательно того, что он считал важным. Гай понятия не имел, кто такие Стейнбек и Голсуорси, зато почти наизусть помнил «Прорицание вёльвы». Ничего не говоря, я начала расставлять принесённые сегодня книги, ощущая, что он наблюдает за каждым моим движением.

      – Не думала над этим, – не оборачиваясь, произнесла. – И не собираюсь.

      – Когда я тебя увидел, Ева, то понял, что ты мне всё ещё небезразлична, – спокойно донеслось из-за спины. – Думаю, что и я всё ещё небезразличен тебе.

      Бамс!

      Первый том «Войны и мира» рухнул на пол, увлекши за собой второй том и третий. Слова Гая не так уж меня и шокировали, но руки разжались сами собой.

      Не успела я нагнуться, как слева рука Гая аккуратно поставила на место третий том, а справа – первый и второй. Спиной я ощутила его прикосновение. Если сейчас обернусь – он меня обнимет. Я поднырнула под его руку и отступила назад – к кафедре. Нельзя больше увиливать от прямого ответа. Надо что-то сказать.

      – Гай, я любила тебя два года назад – так сильно, как могла своей глупой наивной любовью.