Миткаль. Шлейф одержимости. Матильда Аваланж

но не настолько.

      Я выглянула в коридор. В одной руке у меня был зажат нож, которым я собиралась резать лук.

      Нет, не дядюшка.

      Влад Вячеславович собственной персоной. Не поздоровавшись, он прошел на кухню, оставив грязные следы ботинок на недавно вымытом мною полу.

      За два месяца он ни разу не бывал у дядюшки. По крайней мере, не в моё присутствие.

      И вот – оказывается, у него есть ключ, и он может запросто прийти сюда. Как к себе домой.

      – Кофе мне сделай, – бросил Влад, с хозяйским видом усаживаясь за стол.

      Это были первые его слова, обращенные ко мне, за долгое-долгое время. Я вскипятила чайник и налила быстрорастворимый.

      – Эту жижу я не пью. Свари.

      Молча поставив турку на плиту, повернулась к нему спиной. Любоваться на Влада мне вовсе не хотелось. Я исправно посещала его занятия – он не отмечал меня, будто я не существую.

      Не могу сказать, что одногруппники его любили, но их он, по крайней мере, спрашивал.

      Мне же начали многообещающе светить незачет и не допуск к экзаменам. Ребята, даже Амина, советовали либо подойти к н

      ему самому и попросить прекратить игнор, либо к декану – пожаловаться. По-моему, и то и другое бесполезно.

      Не понимаю, почему он торчит здесь?

      Нет, ясно, конечно, что Влад ждёт дядюшку – вот и шел бы, ждал в гостиной. Меня его присутствие только нервирует. А, может, дядя дал ему поручение проконтролировать, как я готовлю обед, не подсыпала ли яда в кушанье?

      – Дядя будет через два часа, – не выдержала я. – Не хотите подождать его в гостиной?

      – А мне здесь нравится, – вымолвил Влад Вячеславович, берясь за тонкую ручку чашки с кофе. – Ты, смотрю, здесь уже освоилась… Ведёшь себя, как полноправная хозяйка.

      – И в мыслях не было.

      – Да брось. Думаешь, не знаю, куда ты метишь?

      – Наверное, в какое-то ужасное место, – пробормотала я.

      – В постель к богатому любовнику, – сказал мой преподаватель по мировой литературе, и лицо его в этот момент было таким мерзким, что я еле удержалась от того, чтобы запустить в него разделочной доской. – Знаешь, кто ты? Недалёкая и пошлая девка. Зачем ты припёрлась сюда? Кто тебя звал?

      Я резала лук тонкими полукольцами и слёзы наворачивались на глаза, застилая все вокруг. Это был самый едкий лук на свете.

      В библиотеке я зарабатываю себе на пропитание и на проезд. Снимать квартиру, или даже пусть одну комнату в общежитии – я пока не потяну.

      – Ну вот, – презрительный голос Влада прозвучал как-то слишком близко. – Ты ещё и размазня. Никакого характера.

      Я круто повернулась. Он оказался ближе, чем я ожидала, и теперь смотрел сверху вниз прозрачными от ненависти глазами.

      – Не понимаю, чего вы добиваетесь, Влад Вячеславович, – сказала я, глядя на него сквозь слёзы. – Хотите, чтобы я вас прирезала, а потом села на пятнадцать лет?

      – Нормальные у тебя шуточки, Ева Ранг, – произнёс Влад Вячеславович, глядя на мою руку с зажатым в ней ножом. – А может, ты уже кого-то прирезала?