Знают ли деревья. Полина Сутягина

В комнате витал полумрак и отголосок горевшей печи. На кровати бугры стеганого одеяла выдавали под собой тело. Медленно приблизившись, гость вытянул руку и прикоснулся. Бугры немного пошевелились. Невнятный голос проворчал что-то неприветливое. Похоже, старику было совсем плохо, если он до сих пор не встал, но предложение вызвать врача было в очередной раз отвергнуто.

      Он помог ему подняться и одеться. Корявое и крепкое, как дубы за домом, тело нехотя возвращалось к деятельности. Оно словно задеревенело и хотело лишь углубить корни в почву, да так и остаться в ней. Но его тормошили, не давая крови остановить свой замедлившийся бег.

      Приготовил старику кашу, и попытался сунуть ложку в скрюченную руку его, но тот лишь оттолкнул и взял сам. Словно старое больное животное в последнюю очередь не хотело отдавать свою независимость. А вот он мог бы и поступиться ею, да было уже поздно…

      ***

      – Слушай, что ты ко мне все ходишь? Спросить хотел. Да, и спасибо за еду.

      – Да сам не знаю. Но учитывая, что Вы тут, кажется, помирать собрались, видимо, не зря.

      – Скажешь тоже! Помирать… – «Не дождетесь! Во вам, а не помирать!»

      – Вы ешьте.

      – Я-то ем. А ты рассказывай.

      – Что рассказывать?

      – Зачем таскаешься к старому чудаку. Совсем одиноко тебе после «расхода» твоего?

      «Так и знал… Лучше бы молча кашу ел…»

      – Чего молчишь? Чаем подавился?

      – А сын Ваш где? Может, сообщить ему о Вашем состоянии?

      – Каком состоянии? Вредном-то?.. Ха… Да он это и так знает. А ежели помру, вот тогда сообщайте сколько влезет. Мне уже все равно будет.

      – Значит, нечасто он здесь бывает…

      – Ну а тебе что за дело?

      – А Вам что за дело до моего развода?..

      – Э… Так это ты ко мне пришел, а не я к тебе.

      – Да, только это Вы несколько дней назад на перроне упали, а сегодня сами с постели встать не могли.

      – Пей уж лучше чай.

      «Вот именно!.. Ну и вреден… Ничего, отвечать может», – Мы с ней пять лет почти вместе прожили. И я думал, что все хорошо. А оказалось иначе.

      – А я со своей больше пятидесяти прожил, и все больше казалось, что все не так.

      – Давно она умерла?

      – Нет. Три года назад.

      – Сожалею.

      – Что поделаешь. Она была единственным человеком, кто дольше всех терпел меня, но ведь когда-нибудь любому терпению приходит конец. Всему приходит конец…

      – Но ведь Вы любили ее? Все эти полвека?

      – Конечно, любил. И она тоже. А еще терпели, ругались, мирились… Иногда казалось, что еще слово скажет, и я выброшу ее из окна, а если ее не было рядом, будто и меня не было… Так что не беспокойся о том, кто умер три года назад.

      – Вы это о ней?

      – О себе, конечно.

      – Но у Вас же есть сын, разве это ничего не значит?

      – Значит. Вопрос только, что это значит для него, и для меня.

      – Налить Вам чаю?

      – Спасибо, достаточно.