Старики. Роберт Равоев

но там нам было скучно, мы катались на лестничных перилах, там были отлично отполированные перила.

      Появилась Нуник.

      – Ну, давай продолжим.

      И тут произошло-то, что никак не предугадаешь. Лента на магнитофоне оборвалась, что-то произошло с механизмом протяжки. Работа остановилась.

      – Давай рассказывай, я буду запоминать, – предложил я.

      И я запомнил.

      После окончания техникума по рекомендации Маро ее пригласили на работу в Грузию в качестве преподавателя и заведующего просветительским центром в один из районов с преимущественно армянским населением. Началась коллективизация, ее избрали комсомольским вожаком. Так как она была весьма активной и принципиальной, то ее приглашали на всевозможные собрания, где она своими выступлениями обратила на себя внимание руководства и ее рекомендовали направить на учебу в Высшую партийную школу. Но Маро воспрепятствовала этому, сказала, что ей надо приобрести специальность, а в идеологическом плане она уже достаточно подкована, и предложила поехать в Ереван и поступить в сельскохозяйственный институт. Хотя душа не лежала к сельскохозяйственной профессии, Нуник не посмела возразить Маро. Летом, будучи на практике в табачном кооперативе, по настоянию партийного руководства она была назначена председателем вновь образованного колхоза.

      – Но я же учусь, как же с учебой? – попыталась возразить она.

      – Ничего, за вами останется учебное место, – таков был ответ партийного руководства.

      Убийства, поджоги, воровство, сопротивление кулаков было повседневной реальностью.

      – Кулаки были очень безжалостны. Мне дали пистолет, с которым я не умела обращаться.

      Одновременно с должностью председателя ее назначили заведующей финансовым отделом и партийным секретарем района.

      – Кушать было некогда. Когда поздно ночью я возвращалась в райцентр, столовая уже не работала, и я оставалось голодной до следующего дня. Захаровка, где я была председателем колхоза, находилась в семи-восьми километрах от райцентра, и я каждый день шла пешком через лес с большой палкой в руках, ибо там водились волки. На ногах были рогожные ботинки, которые очень натирали ноги. Когда в колхозе убили двоих, люди начали выходить из колхоза.

      Я их собрала и говорила: «Почему все богатства должны быть в руках одного человека, пусть и даже самого уважаемого? Это несправедливо. Мы должны сами вести свои дела».

      – А тебя слушали, твоя агитация достигала цели?

      – Слушали внимательно, задавали вопросы. Конечно, не все сразу. Основной опорой были батраки, наиболее задавленная, привыкшая и примирившаяся со своей участью часть крестьянства. Надо было дойти до их сознания.

      Поработав два года, Нуник вернулась в Ереван, окончила институт и по решению руководства института, в числе четырех ребят, была направлена в Москву на учебу в Тимирязевскую академию. По приезду в Москву заболела тифом и пролежала в больнице