Последняя. Александра Веен

      – Швырни в нее голышом, – велела Эрсиль.

      Ветряк порыскал по полу и запустил в горе-сторожиху камушком. Глиэна вздрогнула, окинула взглядом тракт внизу, приметила морок, но вместо того, чтобы завизжать, прошипела:

      – Ты свихнулся? Чего тут ошиваешься? Ты должен ждать нас в Вирдхоле!

      Эрсиль была поражена: это называется «прищучили»?

      – Зачем так вырядился?! Убирайся отсюда, пока никто тебя не застукал, – ругалась Глия, приближаясь к чудищу и махая на него руками. Недоставало разве что гневного «Шу, шу!».

      – Прогоняй его быстрее! – засвистел Нтай.

      – Я не умею создавать подвижные мороки!

      – Тогда развеивай!

      Эрсиль стиснула кулак, и человекоолень растаял. Глия недоуменно покрутилась у обочины и возвратилась к дереву. Способность бесследно растворяться она, судя по всему, приписала диковинной магии уэлей.

      Ветряк бесшумно попятился, Эрсиль – за ним. Едва не споткнулась о чей-то мешок – ох и шороху бы навела! Она долго не могла задремать, все ворочалась, обдумывая случившееся. Ветряк пихал ее под лопатку и бурчал, что кое-кому пора бы угомониться, а уж завтра поутру идти к Къельту с повинной. Но страшное предчувствие глодало Эрсиль изнутри, бередило подозрения. Да еще она, бог весть зачем, подсчитала отмеренные жизнью дни и совсем загрустила. А затем приспело ее время охранять покой лагеря. Глиэна мизинчиком надавила Эрсиль на плечо – с такой брезгливостью, с какой потрогала бы кусок мертвечины.

      – Твоя очередь, – проронила она и удалилась в свой угол.

      Час с лишним Эрсиль мерзла на улице и вполголоса препиралась сама с собой – ей всегда нелегко было принять решение. И все же она его приняла: подкралась и воровато, с опаской подтолкнула Къельта. Он молниеносно приподнялся, вцепившись в запястье Эрсиль. Она испуганно отшатнулась.

      – Ловкость, чтоб ее… Къельт, это я. Нужно поговорить.

      – О чем? – просипел он, разжимая пальцы.

      – Лучше не здесь.

      И вот они стояли под бескрайним темным небом, объятые ночной тишиной. Слабенький народившийся ветер трепал волосы Эрсиль. Она медлила, не зная, как начать. Во всей наружности Къельта сквозили холодность и отчуждение, отчего Эрсиль было больно – больнее, чем лезвием по лицу.

      – Къельт, ты не сердись, что разбудила… Но боюсь, Глия замышляет плохое.

      – Забавно, – хмыкнул Къельт. – Она о тебе то же самое сказала.

      – И ты ей веришь?

      Молчание Къельта затягивалось, проглатывая мгновение за мгновением. Эрсиль сковала мучительная обида.

      – Если начистоту, Эрти, ты опять нацелилась меня убить?

      – С чего ты взял?

      – Со мной за сутки и словом не обменялась. За Нтаем хвостом ходишь. Глия намекнула мне, что ты просила его кое о чем… научить тебя стрелять из пистолета.

      Эрсиль вспыхнула, оборвала поток клеветы и сама напустилась с упреками:

      – А ты-то!