Солонго. Том 3. Марина Новицкая

этот союз усилил бы оба Племени, но тут вмешалась судьба,– картинно вздохнул Парсук… и теперь он не хочет и слышать о свадьбе. А уж как хороша-то была невеста! Ну вылитая твоя старшая дочь!

      Парсук замолчал, наблюдая за Маланьей.

      – Продолжай!– приказала Маланья.

      – Ну вот, я и думаю, чем твоя дочка хуже? И умна ведь, и язык ваш, наверное помнит… И невеста совсем… Так и Оюун Хагану хорошо будет, он силен конечно, но так породнится еще и с твоим Племенем. А там, глядишь и откроются ему далекие земли…

      – Как же быть, Парсук?! Ведь к ней должны будут свататься? Оюун так ее не отдаст. Он любит Машу, принял, как родную… А Радомир-то каков? Красив ли? Здоров?

      – Ох и красив! А богатырь какой! Глаза, что яхонты, волосы кудрявые, золотые! И нрав хороший, веселый…

      – Надо чтобы ее посватали еще до осени, тогда можно до зимы и сыграть свадьбу. Сможешь? Я в долгу не останусь.

      – Уже на летней стоянке жди гостей. Будут тебе сваты.

      Маланья так раззадорилась от этой новости, что издала какой-то хрюкающий смешок и хлопнула в ладоши. Ей хотелось еще дольше обсуждать эту новость, но Парсук встал и сказав, что устал, вышел из ба-ня.

      Эх, жалко, что нет сейчас здесь ее доченьки, ее кровиночки, ее надежды! Оюун услал девочку и держит в лишениях и строгости. Солонго наблюдает за ней, заставляет трудиться, а ведь нужно чтобы ручки у девушки были нежные, кожа светлая, а он отмахивается, не понимает, что негоже девушке, дочери его в бедности жить. Она должна познать роскошь, так для нее потом привычнее будет. Она улетела в своих мечтах в родной край, показалось, что даже почувствовала родные запахи и не заметила, как заснула. Уже под утро, озябнув от предрассветной прохлады, тяжело поднялась и пошла досыпать в свою юрту.

      Наутро, неторопясь собралась и отправилась осматривать, как ставятся прилавки и лотки на главной площади. Люди уже ожидали когда начнется торговля. Она обошла всю площадь и остановилась на краю кочевья у крытой повозки. Ее разбирало любопытство, но из повозки не доносилось ни звука. Рядом никого не было, она огляделась и приоткрыв дверцу, заглянула внутрь, там было темно, глаза еще не привыкли к темноте и она не сразу разглядела фигуру девушки, калачиком свернувшуюся на скамье. Она пошевелилась.

      – Эй, девушка! Как твое имя и откуда ты родом?– окликнула ее Маланья.

      Она не отвечала. Но Маланья увидела, что глаза ее блеснули в темноте.

      Девушка села и продолжала молча смотреть на Маланью. Только сейчас она поняла, что пленница не понимает язык степи. Но как же с ней говорить? Тогда она повторила вопрос на своем языке, девушка неожиданно ответила на одном из наречий, впрочем понятном всему народу северо-западных племен:

      – Меня зовут Красимира, Крася я, помоги мне!

      – Откуда ты, девушка?– продолжала спрашивать Маланья.

      – Я с берегов Эвксинского моря, из Племени Болгар.

      – Болгар? Да разве ж вы по-нашему говорите?

      – Да, мои предки пришли с северо-восточных земель, мы живем уже давно в этих краях. Отец мой княжит