Фонарики в небе. Ульяна Владимировна Орлова

вот забросило их ко мне, и мы славно посидели. Конечно, тогда то, что случилось, казалось мне ужасным: мальчишки пропали, никаких следов, я виноват, упустил их. И отец его, потерянный такой, и я понимаю, что всё из-за меня… А сейчас я мог бы сказать, что те дни были одними из счастливых… Потому что… Понимаешь, Юра, стареем мы, а в друзьях нуждаемся так же, как в молодости, – Николай Петрович обхватил руками голову. – Работа, работа… Со годами её не убавляется. А всё не главное, не нужно это. А нужно что?

      Он упёрся взглядом в Юрку. Глаза его, внимательные и тёмные, казалось, давно искали ответ – и не находили, мелькало в них какое-то отчаяние.

      – Что? Ты знаешь?

      Юрка вздохнул, глянул на Мишу.

      – Для меня сейчас – это быть рядом с теми, кто в тебе нуждается. Но это, – он улыбнулся, – вероятно, тоже не главное.

      – Ладно… – Николай Петрович сложил права, протянул их Юре. – Чего смотришь? Бери. Что у вас стряслось?

      Миша не дал Юре ответить. До сих пор он молчал, а теперь заговорил, взволнованно, но уже спокойнее, чем раньше.

      – Николай Петрович, это я виноват! Я предложил Юре поспать на заднем сиденье, а сам сел впереди, потому что выспался. Хотел окошко закрыть, пересел на водительское кресло, а потом думаю: чего не поехать, мы же торопимся… – он запнулся и посмотрел на Юру.

      – Торопитесь? – переспросил Николай Петрович.

      – Есть немного, – ответил Юра, убирая права в нагрудный карман. – Супруга у меня рожает, вчера позвонила, вот мы и выехали. Я стал за рулём засыпать, остановился, решил передохнуть…

      – Ох, ёлки… А мы тут сидим, болтаем… Ладно, сейчас вас отпущу… – Николай Петрович наклонился, скрипнул шкафчиком. Поставил на стол печенье в пластиковой коробочке. – Будешь? Как звать тебя, юный водитель?

      – Миша. Спасибо… – тихонько ответил Мишка и взял одно печенье.

      «Голодный, – подумал про себя Юра. – Совсем я замучил мальчишку».

      – Сын? – спросил у Юры Николай Петрович.

      – Сын.

      Мишкино лицо чуть дрогнуло.

      – Счастливые вы… Даже не представляете, какие счастливые… – Николай Петрович поднялся. – Минутку подождёшь?

      Юра кивнул. Николай Петрович вышел.

      – Юра, – прошептал Миша. – Юра, почему он нас не отпускает?

      – Не знаю, – вполголоса ответил Юра. – Права отдал, значит, всё нормально.

      – Юр, ты на меня не сердишься?

      – Сержусь, конечно! Мишка, ты балда! Ты хоть понимаешь, что могло быть?

      Мишка уставился в пол. Пробормотал:

      – Но ведь не было же… Всё обошлось. Даже права вернули…

      – Да ладно с ними, с правами! Ты мог разбиться!

      Мишка покачал головой. Упрямо так. Юре отчаянно захотелось дать ему подзатыльник – встрёпанной этой непослушной макушке. Вместо этого он встал, положил руку ему на спину, провёл по волосам…

      – Ох, Мишка ты, Мишка…

      – Хоть чуть ближе проехали…

      Юрка вздохнул. Беспокойство за жену стягивало грудь железным кольцом. Он полез в карман за телефоном.

      Вошёл