Буря и пламя. Элейн Хо

в холодные глаза сестры. Комната угрожающе нависла над девушкой. Плечи сковало напряжение, а ум отчаянно пытался высвободиться из-под гнета стен и толпы, теснившей ее сзади. Она чувствовала, как пощипывает от пота трещинки на ладонях, и чем сильнее сжималось пространство вокруг, тем быстрее иссякала ее бунтарская решимость.

      Эрис опустила голову.

      Виктория села. Стражи заметно расслабились, их броня скрипнула. Чиновники по-прежнему толпились у дверей, размахивая пергаментными листами.

      – Завтра вернешься в Нижний квартал и соберешь все, что нам причитается, включая сумму, которую сегодня отдала, – отчеканила Виктория. – Уж что-нибудь у них да найдется. Как и у нас когда-то. Свободна.

      Глава третья

      Эрис шла через широкую улицу, ведущую к богадельне. Ботинки тонули в рвоте и экскрементах. Несколько смельчаков построили домики из саманного кирпича на топкой грязи, но большинство сторонилось богадельни.

      Девушка нырнула в скрипучие двери. В нос тут же ударил тяжелый запах спиртного и имбиря. Больные лежали на койках по трое. Недомогания у пациентов были самые разные: к примеру, один был весь в муслиновых повязках, а другой свернулся на краешке кровати и сплевывал рвоту в ночной горшок. В воздухе не стихали стоны и кашель.

      Из-за перегородки доносились глухие крики и звон инструментов, но поверх этого шума слышался мягкий голос Констанции.

      – Потерпите еще немного, – просила она. – Скоро все это закончится.

      «Вечно они забирают у меня Стаци», – с горечью подумала Эрис. Но тут же опомнилась и вонзила ноготь в висок. Жаль, что нельзя выдрать эти эгоистичные мысли из головы и позабыть их. Она взяла пузырек с папиным лекарством, громко поблагодарила пустую комнату и направилась домой.

      Стоило Эрис увидеть исполинскую стену из известняка, которой была обнесена вилла Виктории, и сожаления снова затуманили ей голову. Ну почему она не привела Мэтью домой и не отдала ему свое жалованье вместо денег из городской казны? Он же никуда не спешил – и она тоже. Великие короли, ну почему она не дождалась, пока Виктория дочитает свои нотации, а решила препираться с одной из самых влиятельных жительниц города, да еще на глазах у всех?

      Эрис закричала и закрыла лицо руками. В этот миг она ненавидела себя за то, что так и осталась тем же вспыльчивым, нетерпеливым ребенком, каким была десять лет назад. Она ни капельки не изменилась. Сестры вот достигли огромных успехов в новой жизни, а Эрис так и застряла в утомительной роли служительницы гвардии, которую ей навязали Виктория с Констанцией. Собирать налоги с людей, оказавшихся в том же положении, что и их семья когда-то, слоняться с алебардой, которой она толком и не владела, – таков был ее удел. Констанция говорила, что однажды Эрис найдет свою дорогу, но ей самой казалось, что до этого так же далеко, как до коронации. Она была никем и ничем.

      Горло стиснул спазм,