Черный человек. Василий Головачев

– ау! Правда, если разобраться, то идеал мужчины – величина постоянная, Карой, например, судя по всему, нужен „живой“ спутник жизни, который не подавлял бы ее своей непогрешимостью и абсолютным знанием, чтобы он стоял рядом, а иногда и спрашивал совета – как поступить в той или иной ситуации. По сути, она тоже очень сильный, умный, безусловно красивый человек и имеет право на равное партнерство. Джума, кажется, понял это слишком поздно… как, впрочем, и я. Купава ведь тоже не любит суперменов „без страха и упрека“…»

      – Что с вами? – спросила Карой, оценив его молчание, и чисто по-женски, по привычке, поправила прическу, которая вовсе не нуждалась в подобной операции. – У меня что-нибудь не в порядке? Вы так пристально смотрели…

      – Все в норме, – поспешил успокоить женщину Мальгин. – Потанцуем?

      Стемнело, и пространство танцевальной площадки в центре веранды уже заиграло призрачными переливами света, превратившись в волшебный, постоянно меняющийся замок. Музыка была слышна только в пределах этого «замка», причем психоадаптеры проецировали для каждой танцующей пары свою мелодию и ритм.

      Настроение у Мальгина было меланхолическим, так что танцевали они с Карой древнее замедленное танго. Женщина прижалась к нему и вздрогнула, словно ей стало вдруг холодно. Шепнула:

      – Я искала вас. – Она подняла прядь волос над ухом и показала золотую каплю рации компьютерной связи. – Это было нетрудно.

      – Я догадался.

      – Только не делайте далеко идущих выводов, а то я разочаруюсь в вас прежде, чем наметила по плану.

      Он тихо рассмеялся.

      – Таких ошибок я не делаю уже давно. Впрочем, если мне не изменяет память, то и в юности со мной такого не случалось.

      – Вы умный человек, мастер, и классный специалист, многого добившийся в жизни, но скажите… вы счастливы?

      Мальгин молчал. Спина Карой напряглась. Клим тихонько погладил ее по плечу.

      – На этот вопрос я сегодня не отвечу. Сначала надо, наверное, разобраться, что есть счастье. Всему свое время…

      – И время всякой вещи под небом. Вы опасный человек, мастер.

      – Почему? – искренне удивился Клим.

      – Потому что у меня начинает кружиться голова. – Намек был весьма прозрачен, а может быть, это был вовсе не намек. Карой говорила то, что думала, прекрасно зная, что он способен понять ее и по взгляду.

      – Мне надо идти, – сказал он спустя минуту. – Если хотите, я провожу вас.

      – Идите, я еще немного посижу.

      – Вы обиделись?

      – На что? Нет, все в порядке, мастер, просто хочу побыть одна.

      Мальгин на мгновение прижал женщину к себе и отвел к столику, вырвавшись из плена музыки. На выходе оглянулся: Карой сидела совершенно прямо, положив руки на стол, и смотрела на воду.

      «Разговор с умной женщиной сродни ловле тополиного пуха, – подумал Мальгин, – одно неосторожное движение – и пух улетел! Учись „ловить пух“ осторожно, мастер… А я, кажется, испугался…»

      Он вернулся, наклонился над ее плечом, сказал