Светлая для черного мага. Наталья Шнейдер

– уже хорошо, я не умела снимать боль магией, только маковым настоем. И еще лучше, что Дитрих отграничил омертвение, это поможет быстрее восстановиться тому, что способно восстановиться. Надо только добавить снадобий – сам себя вылечить мало кто способен.

      И все же…

      – Ты сказал…

      Я осеклась.

      Снова противореча собственным словам, Дитрих поднял мертвеца и отправил его к строю других на эшафоте.

      – Я такой же, как они. – Он указал в небо. – Не заметят. Это вы сейчас белые вороны. – Дитрих хмыкнул. – Во всех смыслах.

      Он огляделся, сдернул с очередного поднявшегося мертвеца плащ, протянул мне.

      – Надень. Твоя белая хламида сияет почище солнца.

      На самом деле одеяние мое давно стало серым, но даже если бы оно оставалось белоснежным, я бы не согласилась…

      Я остановилась. Попятилась. Точнее, попыталась попятиться, потому что руку мою по-прежнему держал Дитрих.

      – Нет.

      – Не дури, сейчас остановят демонов и вспомнят о тебе. Хочешь, чтобы любой прохожий указал, куда ты побежала?

      Я затрясла головой.

      – Не могу.

      – Что за глупости?

      – Это с мертвого. Я не могу.

      Дитрих ругнулся, осекся на полуслове.

      – Есть плоть мертвых животных ты можешь. Носить кожу мертвых животных на ногах, – он указал на мои мягкие туфли, – и шкуры мертвых животных в мороз ты тоже не против. Тогда почему нельзя надеть плащ с мертвого человека?

      – Это другое!

      – По мне, так то же самое.

      Удивительно, но даже продолжая препираться, он неуклонно тащил меня за собой, все дальше и дальше от эшафота, а за нашими спинами вырастали, заслоняя нас, мертвецы.

      – Не могу! – в отчаянии воскликнула я. Меня переворачивало от одной мысли, что этот плащ еще хранил тепло хозяина. Того, кто сейчас стоял позади нас в жутком подобии жизни. – Если я так заметна, почему бы нам не уйти порталом?

      – Хорошо, – Дитрих остановился. – Создавай портал.

      Я растерялась.

      – Но… я не умею…

      – А у меня не хватит сил. Здесь, конечно, – он обвел рукой площадь, – все пропитано смертью, но я и потратил слишком много.

      Да, он был прав. Сила везде, но способность тела пропускать ее конечна. В чайную чашку не влить даже ведра, не говоря уж о реке. Собственно, способностью пропускать и направлять магию и определялась сила дара.

      – Так что решай. Спорить, пока твои добрые братья не отвлекутся от демонов и не обнаружат…

      – Уходят! – раздалось от эшафота. – Держи!

      – Обнаружили, – флегматично заметил Дитрих. Повел рукой, и все поднятые им мертвецы спрыгнули с эшафота, выстроились, преграждая дорогу братьям-инквизиторам. – Как думаешь, кого я, воплощение зла, буду спасать в первую очередь: тебя или себя? Ну?

      Зажмурившись, я кивнула. Вздрогнула, когда плащ опустился на плечи.

      – Держи его и – бегом! – велел Дитрих.

      Я сжала в горсти под подбородком ткань плаща и