Давшая клятву. Одри Грей

расы.

      Их дети получились дикими и красивыми. Ноктис пошли в своего отца, с крыльями, полными чернильно-черных перьев, когтями, как у хищников, и широкими ониксовыми рогами. Взрослый мужчина из расы Ноктис мог достигать более двух метров в высоту и обладал крупным и устрашающим своей силой мускулистым телом, в то время как женщины расы Ноктис обычно были стройнее и изящнее – хотя и не менее опасны.

      Солис были высокими и золотистыми, как заходящее солнце, с глазами, похожими на драгоценные камни, и волосами, напоминающими золотые нити, такими же, как у их матери. Они больше походили на смертных, и этот факт вызывал у расы Ноктис горькую зависть. На фоне расы Солис, как и рядом с их более темными собратьями, подобные Хейвен смертные выглядели крохотными.

      По крайней мере, если верить старинным преданиям.

      Белл перевернул страницу, отвлекая Хейвен от ее мыслей. Грудь девушки сжалась, стоило лишь бросить взгляд на иллюстрацию на второй странице.

      – Война Теней, – выдохнула Хейвен, и в ее голосе звучали в равной степени благоговение и ужас.

      Зависть ледяной лапой стиснула ее сердце. Ни один смертный не смог бы в таком совершенстве передать цвета и свет. Изящные изображения фигур на странице требовали мастерства, приобретенного за столетия, что было намного дольше жизни любого смертного. В глубине души Хейвен испытывала протест при мысли, что сама она никогда не сможет создать что-то настолько красивое или изысканное своими короткими, смертными пальцами.

      – Как ты думаешь, Фрейя сожалела о том, что дала нам Рунную магию и начала войну? – задумчиво протянул Белл, проводя пальцем по распростертому крылу Ноктиса, склонившегося над упавшим телом своего брата, умирающего Солиса.

      Хейвен покачала головой. Один был в ярости, когда Богиня одарила Дома Смертных Девятью Рунами, и любовь между ними превратилась в горькую ненависть.

      Один собрал своих детей расы Ноктис и развязал войну против расы Солис и своей бывшей возлюбленной Фрейи, призвав древнюю темную магию и пробудив нечто злое.

      – Скорее всего, война произошла бы в любом случае, – предположила Хейвен. – Ноктис и Солис никогда не будут мирно делить одно царство.

      Священнослужители утверждали, что темная магия сделала Ноктис обманщиками, склонными к зависти и ярости. Что они всегда будут ненавидеть Солис.

      Вот почему, когда Ноктис проиграли Войну Теней, их отправили обратно в Преисподнюю, и завеса между их миром и миром смертных была плотно закрыта.

      – Говорят, Один сошел с ума от ярости и горя, – добавил Белл, и в его голосе звучала пугающая смесь почтения и страха. – Что его темная магия обратилась против него, скручивая его сердце, пока он не превратился в… Монстра Теней.

      Последнее слово Белл произнес шепотом и сам невольно вздрогнул, крепко зажмурившись.

      Говорили, что ужасающий Бог мог услышать каждый раз, когда кто-то произносил его имя. Что казалось странным, учитывая, что его имя было вкраплено в бесчисленные