Бесприданница. Александр Островский

потом уходит.

      Явление пятое

      Подхалюзин и Рисположенский.

      Подхалюзин. А, наше вам-с!

      Рисположенский. К вам, батюшка Лазарь Елизарыч, к вам! Право. Думаю, мол, мало ли что, может, что и нужно. Это водочка у вас? Я, Лазарь Елизарыч, рюмочку выпью. Что-то руки стали трястись по утрам, особенно вот правая; как писать что, Лазарь Елизарыч, так всё левой придерживаю. Ей-богу! А выпьешь водочки, словно лучше. (Пьет.)

      Подхалюзин. Отчего же это у вас руки трясутся?

      Рисположенский (садится к столу). От заботы, Лазарь Елизарыч, от заботы, батюшка.

      Подхалюзин. Так-с! А я так полагаю: от того, что больно народ грабите. За неправду Бог наказывает.

      Рисположенский. Эх-хе-хе… Лазарь Елизарыч! Где нам грабить! Делишки наши маленькие. Мы, как птицы небесные, по зернышку клюем.

      Подхалюзин. Вы, стало быть, больше по мелочам?

      Рисположенский. Будешь и по мелочам, как взять-то негде. Ну, еще нешто, кабы один, а то ведь у меня жена да четверо ребятишек. Все есть просят, голубчики. Тот говорит – тятенька, дай, другой говорит – тятенька, дай. Одного вот в гимназию определил: мундирчик надобно, то, другое. А домишко-то эвоно где!.. Что сапогов одних истреплешь, ходимши к Воскресенским воротам с Бутырок-то.

      Подхалюзин. Это точно-с.

      Рисположенский. А зачем ходишь-то: кому просьбишку изобразишь, кого в мещане припишешь. Иной день и полтины серебром домой не принесешь. Ей-богу, не лгу. Чем тут жить? Я, Лазарь Елизарыч, рюмочку выпью. (Пьет.) А я думаю: забегу, мол, я к Лазарь Елизарычу, не даст ли он мне деньжонок что-нибудь.

      Подхалюзин. А за какие же это провинности-с?

      Рисположенский. Как за какие провинности! Вот уж грех, Лазарь Елизарыч! Нешто я вам не служу? По гроб слуга, что хотите заставьте. А закладную-то вам выхлопотал.

      Подхалюзин. Ведь уж вам заплачено! И толковать вам об одном и том же не приходится!

      Рисположенский. Это точно, Лазарь Елизарыч, заплачено. Это точно! Эх, Лазарь Елизарыч, бедность-то меня одолела!

      Подхалюзин. Бедность одолела! Это бывает-с. (Подходит и садится к столу.) А у нас вот лишние есть-с: девать некуда. (Кладет бумажник на стол.)

      Рисположенский. Что вы, Лазарь Елизарыч, неужто лишние? Небось шутите?

      Подхалюзин. Окромя всяких шуток-с.

      Рисположенский. А коли лишние, так отчего же бедному человеку не помочь. Вам Бог пошлет за это.

      Подхалюзин. А много ли вам требуется?

      Рисположенский. Дайте три целковеньких.

      Подхалюзин. Что так мало-с?

      Рисположенский. Ну, дайте пять.

      Подхалюзин. А вы просите больше.

      Рисположенский. Ну, уж коли милость будет, дайте десять.

      Подхалюзин. Десять-с! Так, задаром?

      Рисположенский. Как задаром! Заслужу, Лазарь Елизарыч, когда-нибудь сквитаемся.

      Подхалюзин. Все это буки-с. Улита едет, да когда-то она будет. А мы теперь с вами