Босс с прицепом. Лина Филимонова

его хватала за талию!

      – Будете целоваться? – вместо ответа снова спрашивает Макс.

      – Э… ну… – мычит Арсений Маньякович.

      Что, демонюка, не знаешь, как реагировать? Неловко тебе? Так тебе и надо!

      – Ну, раз не будете, дайте попить, – выдает Максимка. И смотрит на меня. – У тебя есть сок?

      – Максим, я тебе объяснял, так себя вести невежливо, – вставляет его папаша.

      – А как вежливо?

      – Дайте, пожалуйста, попить, а то так есть хочется, что переночевать негде, – смеюсь я.– Сока нет. Есть чай.

      – Бабушка любит чай, – замечает Максим.

      – А еще у меня есть половина торта.

      – Правда? – оживляется мой маленький гость.

      – Ага. Будешь?

      – Сразу торт? Без супа?

      – Супа у меня нет. Но есть жареная картошка. Хочешь?

      – Я хочу торт. Можно? Пожалуйста, – добавляет он.

      И хлопает своими голубыми глазками. Ну просто ангелочек!

      – Конечно, можно.

      – Ура! А папа меня заставляет сначала есть суп.

      – Зверь твой папа. Но он все правильно делает. Папу надо слушаться.

      Я ставлю чайник, достаю пачку с чайными пакетиками.

      – Что это за чай вы пьете? – скептически разглядывает ее Арсений Маньякович.

      – Обычный чай. А что? Вам надо элитный из позолоченной чашки? Извините, такого нет.

      – Ну, раз нет, пойдет обычный, – милостиво кивает он.

      Учит ребенка вежливости, а сам – просто воплощение наглости и бесцеремонности!

      Я открываю холодильник и достаю торт. Максик оказывается рядом и выглядывает из-под моей руки.

      – А это что?

      На полке стоит масленка в форме черепахи. Я ее привезла из Египта и использую для хранения сыра.

      – Там сыр. С плесенью.

      – Тухлый сыр?

      – Нет, он не тухлый. Это такая специальная плесень. Вкусная.

      Я достаю масленку и ставлю ее на стол. Открываю. Максик таращится на зеленоватый кусок сыра.

      Нюхает.

      – Фу…. Гадость какая.

      – Ага, – говорю я.

      Отламываю кусочек и кладу в рот. Максим смотрит на меня завороженно.

      – Гадость, – повторяет он. – Дашь попробовать?

      – Бери.

      Макс повторяет мои действия. Морщится.

      – Фу!!!

      – Нравится?

      – Нет! Горько!

      – А зачем ешь?

      – Чтоб тебе одной не скучно было есть всякую дрянь.

      Какой заботливый ребенок. Ну не прелесть ли?

      Я хватаюсь за нож. Арсений Маньякович забирает его у меня. И не просто забирает, а подходит сзади, берет за локоть, на секунду прижавшись всем телом. Моя ладонь разжимается…

      Он же случайно ко мне прижался?

      И меня случайно в этот момент обдало каким-то нереальным ледяным жаром? Ледяной жар… Такое бывает вообще?

      Максим смотрит на торт с воодушевлением. Когда я ставлю перед ним тарелку, сразу начинает есть.

      А потом вдруг откладывает ложку и произносит:

      – А можно мне картошки? Ты говорила, у тебя есть картошка…

      – Голодный? – спрашиваю я.

      – Мы были в