Проводник. Часть 2 – Дороги к дому. Зорислав Ярцев

когда мобилизацию объявили, что порой гребли всех подряд. Кого-то даже потом отпустили и извинились. Некоторых, бывало, даже с фронта возвращали. Но до меня осколочная очередь долетела быстрее, чем штабные писульки. Так что комиссовали уже по ранению.

      – Сильно прилетело? – с сочувствием поинтересовался Борис.

      – Да-а… Живой, голова с причиндалами на месте – и ладно! – жизнерадостно отмахнулся парень.

      От Бориса всё же не ускользнула горькая нотка какого-то болезненного сожаления в голосе друга. Но он не стал пока докапываться. Позже узнает.

      – Ты-то как? – вновь подал голос Жека.

      – Тоже жив и здоров, – ответил Иволгин с явным удовольствием. – Не поверишь, но второй раз возвращаюсь без единой серьёзной травмы.

      – Ну, это если не считать дырку в мозгах, – съехидничал Жека.

      – Дырку? – не понял Борис.

      – Ну, с песков своих вылез – чисто угрюм-гарун-аль-зарежун, – хохотнул приятель, но осёкся и на всякий случай спросил: – Э-э-э, надеюсь, сейчас-то дырка не расширилась? Не прирежешь немощного друга-то за невинную шутку? Я ж любя.

      – Любвеобильный ты наш, – хмыкнул Борис. – Ладно, живи. Великодушно прощаю.

      – Ну, прям камень с груди упал! – с нарочитым облегчением выдохнул Жека, чем-то грохоча на заднем плане. – Кстати, гляжу по писульке, которая к нам пришла, тебя аж до прапорщика повысили. Ты нынче птица гордая, почти что офицерская. Поделись секретом, как это так вышло-то?

      – А куда это писулька про меня пришла? – удивился Иволгин.

      – А к нам, вестимо! – горделиво ответил приятель. – В службу опеки сирых да убогих.

      – Кого-кого? – не понял Борис.

      – Ну, центр реабилитации ветеранов СВО12, – уже спокойнее пояснил Жека. – Я нынче в этой славной организации озорую помаленьку. Не госконтора, конечно, а частный фонд. Шишки, как им и положено, в Симферополе сидят. А мы тут на местах возимся, к народу поближе. Ты, вероятно, не слыхал. Но ещё прошлым летом президент объявил важность подобных программ. Вот дела и зашевелились. А у нас вдобавок и попы в кураторах сидят. Так что, какой-никакой, а ресурс имеем. Кого на лечение отправить. Кого по юридическим вопросам проконсультировать. А кому душу поправить – это к священникам или к психологам, имеем и тех, и других в ассортименте. Ну, а лично моя задача – выйти на передовую и собрать как можно больше злостных уклонистов, чтобы причинить им благо во все щели.

      Иволгин сдавленно хрюкнул, представив себе эдакую картину: «Куча весёлых Жеков с широченными улыбками людоеда и фанатично горящими глазами бегающих за обалдевшими от такого внимания бывшими бойцами СВО. Тех из бойцов, кто бегает похуже или не утащил на гражданку родного пулемёта либо захудалой гранаты, мигом облепляют сразу не меньше десятка Жеков, и с дьявольским хохотом тащат несчастного в санаторий, где тому ставят целительные клизмы и уколы со сжиженной благодатью». Давясь от смеха, Иволгин пересказал приятелю плод своей буйной фантазии. На что тот серьёзно заметил:

      – Вот,

12

На территории Крыма действительно существует отдельная программа реабилитации для военнослужащих, участвовавших в СВО, раненных, военнопленных и их семей, пострадавших во время СВО. Программа курируется благотворительным фондом «Благодатная Таврида» и реабилитационным центром «Феникс». В рамках этой программы предоставляется медицинская, психологическая, юридическая и духовно-пастырская помощь. Но автор подчёркивает, что тот фонд, который описывается в этой книге, и все связанные с ним лица, являются полностью выдуманными, любые совпадения носят случайный характер.