Я Бадри. Азамат Дулатович Иманбаев

вы что будете? – переключилась официантка на другого посетителя.

      Как же она хороша…

      Бадри заказал два блинчика с курятиной. Девушка вновь что-то у себя черканула и ушла.

      – Какая миниатюрная, – игриво заметил Берк, держа в руках свой гаджет. – Женился бы на ней, Бади? А? Признавайся.

      Ухмыльнувшись, Бад способно сменил тему:

      – Кстати, а почему Мел и Алекс не пришли? Не в курсе?

      Берк убрал телефон на край стола, которым минут несколько попользовался.

      – В курсе. У Алекса по учёбе завал (как всегда, короче), а у Мел подработка.

      – А-а… А то я уже подумал, что они обиделись.

      – Не парься, Бадри, – начал Берк, заметив у собеседника элемент смятения. – Это твоя жизнь. Делай так, как удобно тебе. Тебе эту жизнь проживать, а не им, правильно же? Не пытайся кому-то угодить. Вообще забей. Следуй зову своего сердца, пупсик.

      – Берк, спасибо, что понимаешь меня… Правда… Я… М-мне очень… приятно, – говорил душевно Бадри, подбирая тщательно слова.

      Тот отмахнулся, мол, «пустяк, братан».

      Вокалист снова заглянул в свой телефон, не отрывая его с места (видимо, пришло сообщение, судя по вибрации).

      – Знаешь, в чём твоя проблема, Бади? Я тебе уже ни раз говорил об этом.

      Барабанщик приготовился слушать. Он не касался лезвием своего лица уже почти месяц.

      Внезапно китайское кафе объяла мягкая босанова с приятным женским вокалом. В этот самый момент Бадри потешился мыслью: а что, если за место Берка сейчас бы сидела какая-нибудь красавица, и у них было бы романтическое свидание?

      Эх… Эх…

      – Ты часто загоняешься. И обычно по пустякам. – Берк прочистил горло.

      – Просто, когда речь заходит о вражде с самим собой, то… это страшнее любого врага извне.

      – Да-да, конечно. Здесь я тебя прекрасно понимаю. Когда я развёлся с женой, у меня было тоже самое. – Приятель выпрямил спину и пододвинул стул чуть ближе, садясь поудобнее. – Вот, точь-в-точь, как ты и говоришь. После развода у меня ведь, так и было. Ну… полная дезориентация! Я вообще сбился с курса: куда идти? что делать? как быть? Просыпаешься по утрам, а ты, оказывается, уже один. Такой… смотришь в потолок. Тебе ничего не х-о-о-чется. Дерьмовое такое состояние, знаешь. (Ну, это именно первые дни, когда только-только развёлся.) Режим дня нарушился. Питался одним лишь фастфудом. К этому ещё и прибавился алкоголь. (По любому!) – Берк внимательно посмотрел на Бада. – Хорошо, хоть ты не пьёшь, – заметил он, и продолжил свою исповедь. – Та ещё зараза! От него, наоборот, только хуже становилось. Стрессы перешли в круглосуточный режим. Одиночество… Чувство одиночества… Навязчивые мысли… Короче, ***, саботаж в мозгах. Причём до такой степени, что я начал задумываться о самоубийстве. Представляешь?.. Не знаю, что могло бы быть. (Он вздрогнул, как при холоде.) Даже вспоминать не по себе.

      Бадри с большим участием слушал приятеля.

      – Вот так вот! – подытожил Берк, и закончилась история о разложении личности. – Я тебе рассказывал вроде, нет?

      – Не так подробно, – выдал робкую улыбку Бад.

      – Семейные