Я Бадри. Азамат Дулатович Иманбаев

волнительный момент их жизни они чудом

      («Это грёбанное чудо! Ей-богу. Других слов нет.»)

      успели среагировать, и поймали товарища в синкопальном состоянии. Ноги падающего тела достались Лео, а конкретнее – его пухленькой физиономии; но всё обошлось без увечий. Рэю досталась верхняя часть Бадри. Шестидесятикилограммовая тушка точно в цель накрыла шокированных коллег: они все «дружненько воссоединились». Если бы не реакция спасателей-любителей, то с вероятностью сто один процент – Бадри сломал бы себе шею… или минимум: переломал бы себе конечности. Это в лучшем случае… наверное. Однако (всё же! всё же! всё же!) одного всё-таки не удалось избежать: не сложилось уйти от ушиба – ушиба головы. Сильного ушиба! Это, возможно, можно было миновать – да-да-да, медвежонок Лео запорол, – если б мексиканец не споткнулся, а кореец удержался бы в этот момент (когда Лео споткнулся) на ногах. Открытая рана вмиг дала о себе знать, и кровь показалась из головы пострадавшего. Складские парни оторопели, узрев тёмно-алую жидкость на бетоне. Они подумали уже, что всё – конец! Теперь, когда всё позади, они могли в этом с уверенностью поклясться.

      «Бадри не придал этому особого значения. Но если б он только знал, что это – предвещает…»

      – Я, кажется, потерял сознание, да? – прохрипел вдруг орлёнок.

      – Да? А мы подумали с Лео, ты просто хочешь пораньше уйти домой, – осторожно пошутил Рэй, поглаживая свой затылок, которым не слабо ударился.

      Лео хотел заржать, но выдал только улыбку. Бадри не улыбнулся.

      – Ты нас напугал. – Лео присел рядом на табуретку.

      – До сих пор колотит, твою мать, – с бледной улыбкой отчеканил изумлённый Рэй.

      – Скорую вызывали, – подметил следом мексиканец.

      – Старались не привлечь внимание нашей дорогой общественности, – пролил сарказм Рэй, подразумевая соседние склады и офис. – Но это не точно, – неуверенно добавил.

      Скорую помощь невозможно было не заметить. По крайней мере, любопытному охраннику Рэй наплёл про какой-то солнечный удар.

      – Не мало ты, однако, провалялся, – заметил Лео.

      – Ничего не помню… Голова раскалывается, – сетовал Бадри. Он крайне осторожно трогал частично перебинтованную голову.

      – Так что с тобой произошло, Бадри? Это был обморок? – спрашивал озадаченно Рэй.

      – Он просто хотел на больничный, – вставил неуместно Лео и покраснел.

      – По всей видимости, да. – Какой ещё обморок?! Я в жизни не падал в обморок.

      Ощущение у него было такое, будто мозг вылетел с орбиты и бесхозно болтался.

      – Почему ты не сказал, что тебе плохо? – мягко ругнул заведующий.

      Бадри проигнорировал.

      Рычания вилочных погрузчиков и крики рабочих – фоном доносились с улицы.

      – Блин, Бадри… – Рэй помялся, прежде чем продолжить: постеснялся, ведь коллега и так помятый. – Давай договоримся так… в следующий раз ты обязательно скажешь, если тебе вдруг станет плохо. Договорились? – заострил он внимание.