Город и псы. Зеленый Дом. Марио Варгас Льоса

вечер, кадеты, – сказал Вальяно.

      Кадеты сделали вид, что не слышат. Арроспиде легонько постучал одного по голове.

      – Мы очень устали, – сказал Вальяно. – Встаньте.

      Псы послушались.

      – Что делал вчера? – спросил Арроспиде.

      – Да ничего особенного. В субботу ходил в гости, а получилось, что на поминки. День рождения вроде. Когда я пришел, там уже какая-то поножовщина творилась. Старуха, которая открыла дверь, сразу мне заорала: «Гони за врачом и за священником!» Ну, и пришлось слиться. Облом, в общем. А, на Уатику еще ходил. Кстати, у меня есть кое-что взводу рассказать про Поэта.

      – Что?

      – Нет, я при всех расскажу. История – пальчики оближешь.

      Но до казармы ему ждать не пришлось. Последняя машина училища шла по Пальмовому проспекту к утесам Ла-Перлы. Вальяно, сидевший на своем портфеле, сказал:

      – А ведь это все равно как частная машина нашего взвода. Почти все тут.

      – Точно, чернушка, – сказал Ягуар. – Ты себя блюди, а то изнасилуем.

      – А знаете что?

      – Что? – сказал Ягуар. – Тебя уже изнасиловали?

      – Да иди ты, – сказал Вальяно. – Это насчет Поэта.

      – Чего там еще? – подал голос Альберто, зажатый у кабины.

      – А, ты там? Ну, тем хуже для тебя. В субботу я ходил к Златоножке, и она сказала, ты ей заплатил, чтобы она тебе подрочила.

      – Тьфу, – сказал Ягуар, – я бы тебе бесплатно услугу оказал.

      Послышались неохотные вежливые смешки.

      – Златоножка с Вальяно в койке – это типа как кофе с молоком, наверное, – сказал Арроспиде.

      – А если сверху Поэта положить, получится негр в тесте, хот-дог, – добавил Ягуар.

      – Вылезаем! – прогремел сержант Песоа. Грузовик остановился у ворот училища, и все начали соскакивать на землю. Уже в здании Альберто опомнился: он не спрятал сигареты. Сделал шаг назад, но вдруг с изумлением обнаружил, что на посту у проходной двое солдат и больше никого. Ни единого офицера. Неслыханное дело.

      – Все лейтенанты померли, что ли? – предположил Вальяно.

      – Твои бы слова да богу в уши, – сказал Арроспиде.

      Альберто зашел в казарму. Было темно, но через открытую дверь уборной просачивался тусклый свет, придававший кадетам, раздевавшимся у шкафчиков, какой-то масляный отблеск.

      – Фернандес, – сказал кто-то.

      – Здорово, – сказал Альберто, – ты чего?

      Перед ним стоял в пижаме Раб, и лицо его искажал ужас.

      – Ты что, не знаешь?

      – Нет. Что случилось?

      – Всплыла кража вопросов по химии. Они стекло в кабинете разбили, когда лезли. Вчера приходил полковник. Орал на офицеров на всю столовую. Все как озверели. А тех, кто дежурил в пятницу…

      – Да, – сказал Альберто, – что нам за это?

      – Лишают увольнений, пока не найдется виновный.

      – Вот дерьмо, – сказал Альберто, – в бога душу мать его совсем.

      V

      Однажды