Предать нельзя любить. Лина Коваль

мы проводим дополнительную проверку соискателей. Вам должны были об этом сообщить и предложить подписать согласие на обработку данных, – произносит, не отрываясь от листка.

      – Всё верно, я… его подписывала, – соглашаюсь. Изучаю изящные ухоженные пальцы на мужской руке.

      – Вы воспитывались в детском доме? – растерянно сводит брови.

      Закатываю глаза от раздражения.

      – Давайте не будем делать на этом акцент.

      Дракула поднимает на меня дьявольский взгляд. Глаза превращаются в сапфиры.

      – В данном кабинете акценты расставляю я, – произносит зловеще.

      – Просто… не люблю, когда меня жалеют, – тихо проговариваю и склоняю голову.

      Это правда.

      Жалость не приемлю, потому что долгое время у людей я пробуждала лишь эту эмоцию. Понимать,  что тебя пригласили на день рождения одноклассника, так как его мама тебя пожалела – оскорбительно. Получать подарки на Новый год из фонда школы, а не от родителей – болезненно.

      На глаза невольно выступают слезы, а Арсений Рудольфович проявляет небывалую тактичность, сделав вид, что не заметил.

      Снова и снова испытываю на себе взгляд, ощущая, как его градус возрастает с ледяного до слегка прохладного. Мурашки проезжаются вдоль позвоночника, а лицо заливается краской.

      Он мучительно долго разбирает меня на атомы…

      – Я сейчас крайне занят, Арина, – тяжело вздохнув, сообщает. – Моя юридическая интуиция указывает, чтобы я гнал вас взашей.

      Поднимаю на него умоляющие глаза. Не представляю, как сообщу отчиму, что всё провалила в первый же день.

      Одновременно с этим, у меня ни малейшего представления, каким образом я смогу обманывать столь проницательного юриста, который, кажется, видит меня насквозь.

      – Ваша… хмм… юридическая интуиция никогда вас не обманывала? – робко спрашиваю.

      – Лишь однажды, – отвечает и резко мотает головой, словно стряхивая воспоминания.

      – Я готова на всё ради этой работы, – произношу жалко.

      Мужчина поднимается и проходит к окну. Располагает ладони в карманах брюк. Мои глаза то и дело, съезжают к его идеальной пятой точке.

      Господи, о чем я думаю вообще?!

      – Хорошо, – словно приняв решение, разворачивается. – Приходите завтра к восьми. Без опозданий.

      Подскакиваю и взвизгиваю, отмечая, как Арсений Рудольфович недовольно мажет взглядом под открывшейся от импульсивных движений груди.

      – Ой, простите, – прикрываюсь.

      – Я ничего не обещаю, – предупреждает сурово.

      – Конечно, вы не пожалеете. Клянусь, – говорю, подхватывая сумочку.

      Мчусь к дверям, а потом резко торможу.

      – Арсений Рудольфович, а можно вопрос?

      – Исключительно, если он в области моей компетенции.

      – О да, – многозначительно тяну. – Так всё же, – выгибаю бровь. – Капучино или Американо?

      Дракула раздраженно ухмыляется.

      – Ступайте, Арина, – кивает на дверь. – Кофе мне делает секретарь.

      Глава