Растревоженный эфир. Люси Краун. Ирвин Шоу

Заботился о подчиненных, и гибель каждого становилась для него личной трагедией, заботился обо мне. Останься он в живых, мы бы поженились и жили бы сейчас в Санта-Барбаре. – Она пожала плечами. – Я собираюсь сказать что-то странное. Я собираюсь произнести необычное слово. Он был святым. Ты будешь смеяться?

      – Нет, – покачал головой Арчер. – Смеяться я не буду.

      – Я говорю это совсем не потому, что он умер. Я это чувствовала, когда встречалась с ним по вечерам. После рейдов и когда мы ездили в Лондон, если ему давали краткосрочный отпуск. Лондон… – Она замолчала, глаза ее затуманились, словно Френсис вновь увидела разбитые улицы, разрушенные дома, вспомнила, как выходила из ресторана в кромешную тьму, держась за руку своего любимого. – Он истово верил в Бога, – продолжала она ровным, бесстрастным голосом. – Его отец был священником, и он сам собирался какое-то время… Вот он и думал о том, на что другие парни не обращали ни малейшего внимания. Им-то хотелось лишь вернуться домой живыми, познакомиться с красивой девчонкой, получить новое звание и не сойти с ума, когда вокруг рвутся снаряды. Может, я к ним несправедлива. Хэнк… был такой обстоятельный. Войну воспринимал очень серьезно, задавал себе много вопросов.

      «Хэнк, – подумал Арчер. – Ничего себе имя для святого. Святой Хэнк».

      – Наверное, у него было время задавать вопросы, возвращаясь из рейда. Бомбы сброшены, кто-то остался в живых, а кто-то погиб на твоих глазах от зенитных снарядов или пулеметных очередей истребителей, ты сидишь в кислородной маске, самолет ведет второй пилот, а на полу корчатся раненые, ожидая, когда подействует укол морфия. Он спрашивал себя: а ради чего все происходит? Нужно ли это? Каков будет результат? Каким станет мир после войны? Не начнется ли новая война? В Восьмой воздушной армии он был инородным телом. Хэнк действительно начал думать, что сражается за мир, равенство, справедливость. Я лишь повторяю его слова. – Френсис усмехнулась. – Сын священника, да еще и калифорниец… Странные там вырастают люди. И раздумья привели Хэнка к выводу, что его идеалы совпадают с идеалами коммунистов. В колледже среди его приятелей были два коммуниста, они требовали равноправия для мексиканцев, китайцев, евреев и негров и повышения зарплаты для сборщиков абрикосов. А потом, чтобы доказать, что слова у них не расходятся с делом, они уплыли в Испанию, где их и убили. И Хэнк понял, что правота была на их стороне. Они предупреждали всех, но их никто не слушал, а обернулось все так, как они и предсказывали. Поэтому помимо всего прочего он чувствовал, что они были умнее остальных, раз сумели заглянуть в будущее.

      – Ты говоришь о сорок четвертом годе, – мягко напомнил Арчер. – Ты думаешь, он и теперь высказывал бы те же мысли?

      Френсис пожала плечами.

      – Я знаю лишь то, что он мне сказал. А сказал он, что на следующий день после демобилизации пойдет в ближайшее отделение партии и подаст заявление о вступлении в ее ряды. Назвать тебе его фамилию, чтобы ты смог откуда-нибудь его выставить?

      – Френсис,