Кровь хрустального цветка. Сара А. Паркер

и он щурит глаза.

      – Если повезет, до двери ты преодолеешь лишь половину пути. Но так или иначе, – Рордин взмахом руки указывает на выход, – попытай счастья.

      Моя голова откидывается назад, как от пощечины.

      Я настолько прозрачна?

      – Да.

      Слово бьет мне в горло, тяжестью ложится в желудок. Очевидно, мой измученный опиатами мозг не осознал, что вопрос я задала вслух.

      – Как давно ты знаешь?

      – О вашем… тренировочном лагере?

      В голосе Рордина звучит резкость, которой я раньше не слышала. На грани опасного. Даже смертоносного.

      – Да, – медленно разворачиваюсь, держа меч наготове. – И чтоб ты знал, Бейз сказал, что тебе не понравится, если я начну учиться драться. Это я его умоляла за меня взяться.

      Рордин вскидывает бровь, но я продолжаю говорить. Пытаться выбраться из глубокой и темной ямы, которую я вырыла нам с Бейзом.

      – Он просто выполнял мои приказы. Клянусь.

      Вроде того. Почти клянусь. Разумеется, никто не умолял, но мне совершенно не хочется утянуть Бейза на дно. Только один должен взять вину на себя, и я предпочту сделать это сама.

      – Интересная тактика, – задумчиво тянет Рордин. – Пусть и близко не такая интересная, как тот факт, что она сработала.

      Чего?

      Мой перевозбужденный разум лихорадочно крутит шестеренки, силясь расшифровать запутанные слова.

      – Я… я не понимаю. Ты не сердишься?

      – Сержусь, но по причинам, которых ты не можешь ожидать. И переставай нести мученическую чушь. – Рордин пересекает полосу света, и в его глазах отражается солнце, будто их поверхность твердая и гладкая. – Идея обучения была не твоя. А моя.

      Роняю челюсть.

      Бейз, ублюдок, тебе хана.

      Рордин бросается в атаку, деревянный меч с такой скоростью взрезает воздух, что тот поет.

      Отбиваю удар благодаря быстрому повороту верхней части тела и запястья, но удар силен – все пронизывает звон.

      Пронизывает меня.

      Чудом сдерживаю желание зажать уши руками и закричать.

      Возможно, мы с окаменелой сосной наконец начали притираться.

      Лицом к лицу, скрестив оружие, мы не уступаем друг другу. Со своего ракурса я вижу волну волос Рордина, его вскинутые брови.

      – Хорошая реакц…

      Смещаюсь, пригибаясь и разворачиваясь, пока не прижимаюсь грудью к его спине, а острая часть моего меча не запечатлевает на горле Рордина бесстрастный поцелуй.

      – Очевидно, у меня талант, – выплевываю я, не желая отдавать ему должное за то, для чего он и пальцем не пошевелил.

      – Ты самоуверенна, – отвечает Рордин так резко, что у меня перед глазами возникает силуэт зазубренной стрелы. – И легко возбудима.

      Чего?

      Он выскальзывает из моей хватки, как дым на ветру.

      Я все еще никак не отойду от шока – и тупо моргаю в ответ на кошачью улыбку, которая делает вид, что смягчает его черты, – когда он обрушивается.

      Тремя стремительными ударами он обезоруживает меня и растягивает на полу. Запястья прижаты